Глава 5

      Укрывшись с головой под толстым ватным одеялом, мальчик словно пытался спрятаться от всей злобы и жестокости мира и тихо плакал, не будучи в силах сдержать душивших его слёз. Всё его маленькое щуплое тельце сотрясали судорожные припадки нервной дрожи, а из горла непроизвольно вырывались всхлипывания и сдавленные, приглушённые стоны. Отсюда, из спасительной темноты детской комнаты, из-за плотно закрытой двери ему было хорошо слышно, как ругаются на кухне мать с отцом, под грохот посуды и аккомпанемент вечно что-то бубнящего и никогда не выключавшегося приёмника.

      – За что ты его опять избил?! Он же ни в чём не виноват! Что ты делаешь, в самом деле?! Иди, хотя бы извинись перед ребёнком! – чуть не плача кричала мать сорванным от волнения голосом.

      – Ещё чего не хватало, чтобы я извинялся перед этим щенком!! А за что?! Да не за то цыган бил цыганёнка, что молоко разлил, а чтобы не разливал! – как всегда громко и никого не стесняясь, отвечал отец, никогда в жизни не признававший своей неправоты.

      – Ты что, хочешь, чтобы он зверем вырос?!

      – А если и вырастет – хорошо!! Мужчина должен быть жестоким!

      Поскуливая, как побитый щенок, и дрожа всем телом, мальчик ещё долго пытался успокоиться и согреться, свернувшись в клубок и подтянув к подбородку острые худые коленки. В плотно зажатом кулачке он крепко держал талисман, и острые грани холодного камня глубоко врезались в тонкие пальцы. Камешек в руке постепенно теплел и понемногу согрелся и мальчик. А потом пришёл спасительный сон.

      Только это был какой-то очень странный сон! Проваливаясь в его темноту, мальчик внезапно как будто остановился на полпути и завис в плотной тёмной мгле, в которую извне ещё продолжали доноситься сильно приглушённые звуки реальности, словно погружённой в толстую мягкую вату.

      Тьма вокруг него постепенно рассеялась и мальчику открылась странная и пугающая картина. Он стоял посреди совершенно пустой равнины, покрытой лишь пучками сухой колючей травы, да торчащими тут и там из растрескавшейся земли мёртвыми кривыми деревьями. И над всем этим унылым пейзажем, заливая его зеленовато-синим безжизненным светом, кошмарным призраком висело холодное чёрное Солнце.

      Буквально в нескольких шагах от мальчика, чёрным прямоугольником на серой земле, зиял глубокий провал, до жути напоминающий могилу. Мальчик робко