Вставая, некромант воскликнул:

      – Ульт ай Ратма син!

      Свет потянулся обратно в лезвие… и вместе с тем призрак заметался.

      Существо выло и било крыльями так сильно, как только могло, но не могло избежать затягивания. Зейл содрогался от напряжения, поскольку заклинание, которое он использовал, притягивало к его собственной душе. И все же служитель Ратмы прекрасно понимал, что если сейчас он сдастся, то призрак заполучит и его, и аристократку.

      Заклинание являлось вариацией кражи жизни, которую некромант мог использовать, чтобы восстановить свои жизненные силы при помощи эссенции врага. Кража жизни всегда была опасным заклинанием, поскольку, вобрав жизнь другого, человек рисковал вобрать и качества жертвы. Ходили легенды о жрецах Ратмы, которые буквально становились их поверженными врагами – некромантами, перешедшими на сторону Преисподней и затравленными собственными собратьями.