На следующий день, когда мы все играли в саду в пятнашки, Белла споткнулась и упала. Я подул ей на колено и убрал с него травинку.

      – Пластырь, – заканючила Белла.

      Я пошел в дом рыться в коробках, а Бьянка и дети продолжили играть. Я перерыл половину нашего имущества, но ничего не нашел и вернулся в сад слегка раздраженный. У калитки стояли новые соседи. Жаклин и ее сын.

      – Извините, если побеспокоили. Мы только хотели поздороваться, – сказала Жаклин.

      Из-за дома выбежали Белла и Вильям, Бьянка их догоняла.

      – Запятнала! – крикнула моя жена. – Теперь Вильям!

      Она заметила гостей только после того, как я кашлянул.

      – Ой! – воскликнула она с улыбкой и остановилась рядом со мной.

      Вильям ее тут же запятнал.

      – Это Жаклин и Фабиан, – сказал я. – Они живут в пятнадцатом доме.

      Бьянка поздоровалась, а Жаклин протянула пакет с коричными булочками:

      – Они из супермаркета, сама я, увы, пеку плохо.

      – Не стоило, что вы… – произнесла Бьянка.

      Жаклин улыбнулась.

      – А почему вы говорите «запятнала»? – спросил Фабиан.

      На нем были те же штаны на подтяжках, застиранная футболка и кепка с логотипом «БМВ» – сильный контраст с платьем Жаклин, открытым, блестящим и почти прозрачным.

      – Потому что это так называется, – ответил Вильям. – Игра в пятнашки.

      Фабиан посмотрел на него как на дурака:

      – Она называется «догонялки».

      – Она может называться по-разному, – заметила Жаклин.

      Я подтвердил:

      – Когда я был маленький, мы говорили «ловитки».

      Фабиан посмотрел на меня так же, как только что смотрел на Вильяма.

      – Ну, не будем вам больше мешать, – сказала Жаклин.

      Я сказал, что они не мешают.

      – Вы будете здесь что-нибудь менять? – спросила она, обводя взглядом сад.

      – Думаю, да, – ответил я. – Но это подождет до следующего лета.

      – Конечно. У вас, наверное, много дел. Так всегда после переезда.

      – Это наш первый дом, – объяснила Бьянка. – Раньше мы жили только в квартирах, так что сад – это действительно нечто совсем новое для нас. Но разумеется, все всегда хочется переделать по-своему.

      – Не трогайте вон ту яблоню! – махнул рукой Фабиан.

      Мы с Бьянкой посмотрели на узловатое дерево в углу сада со стороны улицы.

      – Это было любимое дерево Бенгта, – сказал Фабиан. – Он посадил его, когда построил дом, в семьдесят шестом году. Яблоне столько же лет, сколько моей маме.

      Щеки Жаклин слегка порозовели. Я отвернулся. Она была такая красивая, что я не мог смотреть на нее в присутствии Бьянки. На ней как бы не было ни единого нейтрального места, на котором можно было бы