Позднее лето – великолепное пора перемен и празднований! Нет той страны, в которой бы жители не проводили каких-нибудь весёлых и красивых обрядов, иль пиршеств. Поэтому шир-тулан отправляется в соседнее государство, покидает страну, свою сейи, подданных, любезно ответив на приглашение одного радушного божества. Талами сама изъявила желание остаться дома, сославшись на плохое самочувствие.

      В это время совсем ещё маленький, но уже почти юный, совершенно безголовый, Бетхэй, благодаря своей неслыханной в истории мира истерике, достиг невозможного – убедил Амилэя оставить его во дворце за главного. ОДНОГО. Мальчику на плечи легли обязанности временного правителя, под курированием регента – верховного маршала Арэйма. Которого, от услышанного, внезапно свалила мигрень, заставляя не вставать с постели ближайшие пару дней.

      Но проходит время и довольный, да отдохнувший шир-тулан возвращается во дворец, к семье и верноподданным, ждавших родного правителя, как никого другого в своих жизнях. С таким радушием государя не встречали ещё никогда, он был немного сбит с толку, не понимая откуда столько радости на него одного свалилось. Чётко ощущался в воздухе какой-то подвох.

      И в этот роковой момент, воспользовавшись случаем, наследник почти слёзно просит отца отпустить его на поиски младшего брата, чтобы вернуть его в семью. Шир-тулан, опасаясь нового скандала, даёт своё добро и отпускает юношу на поиски, готовя масштабный «конвой».

      Бетхэй, разозлённый беспокойством царственного отца, берёт своего слугу и в спешке покидает императорский дворец. Окольными путями, разумеется.

      Во время путешествия лум-ай прячется и костерит божественное благословение, что запрещает ему убивать и калечить других. Будь его воля – он бы сразу показал врагам, где звёзды на небе погасли!

      Однако всё, на что способен был юноша это – сковывающие цепи, которые лишали всех чувств и запрещали двигаться любому живому существу. На неживых это не распространялось… Поэтому лум-ай всеми силами избегал встреч с нежитью, включая полуживых и кровососущих. Последних двух видов он боялся хуже грозы от гнева Амилэя, по этой нелепой для божества причине и скрывал свою сущность, притворяясь обычным человеком.

      Юноше было не по себе от того, что слуга постоянно молчит с тех пор, как они уехали, поэтому доставал его, кидая семечки в широкую спину. Затем лум-аю стало совестно и он попросил прощения. А после всё равно заставил мужчину тащиться следом за своим конём. Бетхэй действительно был избалованный, но Теянри, слуга, не сказал ни слова против, убеждённый в неприкосновенности