22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Михаил Алексеев
Читать онлайн книгу.
Этого я тоже сейчас не помню, так как прошло с тех пор около 16 лет. Могу лишь заявить, что, если ОРЛОВ содержался в Сухановской тюрьме, то там условия были таковы, что арестованные начинали давать показания через 2–3 дня даже без применения к ним мер физического воздействия.
ВОПРОС: В архивно-следственном деле № 975045 имеется отпечатанный на пишущей машинке протокол допроса ОРЛОВА А.Г., датированный 9-10 июня 1939 года, подписанный начальником Следчасти НКВД РОДОСОМ и ст. следователем Следчасти НКВД АРСЕНОВИЧЕМ.
Показания ОРЛОВА, изложенные в этом протоколе, соответствовали действительности?
ОТВЕТ: Прежде, чем ответить на поставленный мне вопрос, я должен объяснить, как составлялись так называемые «обобщенные» протоколы допроса арестованных, направлявшиеся в инстанцию.
В 1939 году в Следчасти НКВД имелись «специалисты» по составлению таких протоколов, типа ШВАРЦМАНА, РОДОСА, ВЛОДЗИМИРСКОГО и некоторых других лиц, которых сейчас не помню.
Следователь, получив от арестованного показания о проведении им вражеской работы против Советского государства (причем эти показания я брал от арестованных в их собственноручном изложении), давал такие собственноручные показания арестованного своему начальнику. В данном случае собственноручные показания ОРЛОВА оказались у РОДОСА, который составил и написал по ним «обобщенный» протокол допроса. Так как арестованный ОРЛОВ свои собственноручные показания писал в течение двух дней, то в обобщенном протоколе его допроса были указаны эти дни, то есть 9-10 июня 1939 года.
ВОПРОС: О каких собственноручных показаниях арестованного ОРЛОВА Вы говорите?
В деле по его обвинению никаких собственноручных показаний арестованного не имеется.
ОТВЕТ: Я утверждаю, что собственноручные показания о своей вредительской работе ОРЛОВ давал. Однако, почему эти показания не приобщены к делу, я сказать не могу. Следствие по делу ОРЛОВА я не заканчивал.
ВОПРОС: На стр. 18 обобщенного протокола допроса арестованного ОРЛОВА в качестве фактов его предательской деятельности фигурирует то, что в 1931 г. он, являясь участником советской делегации на конференции в г. Женеве по разоружению при Лиге Наций, не добился «сколько-нибудь благоприятного решения по существу вопроса», и в результате его предательской деятельности после Женевской конференции Германия начала быстро осуществлять план вооружения своей армии. Как Вы расцениваете эти показания арестованного?
ОТВЕТ: В настоящее время я считаю эти показания абсурдными, видимо, ОРЛОВ давал такие показания с тем, чтобы впоследствии отказаться от них, показав их явную несостоятельность.
ВОПРОС: Но Вы же являлись следователем по делу. Вы же не могли не понимать в то время абсурдность этих «признаний» ОРЛОВА?
ОТВЕТ: Я прошу учесть обстановку работы органов в 1939 году. Поскольку обобщенный протокол допроса того или иного арестованного поступал к следователю уже, будучи апробирован, БЕРИЯ и КОБУЛОВЫМ, то следователь не имел права критически относиться к его содержанию, и в его обязанность