Я, как обычно, ждал Седого… В наушниках играл «Король и Шут». Тёплый, бархатный, нежный, уже ставший родным голос Михаила Горшенёва проникал глубоко в душу, нарушая её покой. На улице было довольно холодно. Почти постоянно шёл дождь. Настоящий ливень в сопровождении сильнейшего ветра. Странно это, учитывая, что на дворе был декабрь месяц. Я ждал Седого в одном из скверов на Владимирском проспекте. Мой напарник, мой друг снова был на закрытом заседании. Что сегодня там разбирали? На мой взгляд, то, что разбирают уже последние пять месяцев. Они опять пытаются связать нас с Вепрем и придать суровому наказанию. Я закурил. От скуки пытался пускать табачный дым колечками, но у меня как всегда не получалось. Думал ещё по поводу того, с какого входа зайдёт Седой, мы всегда, если выбирали местом встречи сквер, то выбирали такой, в котором несколько входов и выходов. Сейчас он мог зайти как с Владимирского, так и с Рубинштейна. Горькое и долгое ожидание.

      Я почувствовал, что в воздухе, в этой струе холодной, морозной свежести, пробежал запах терпкий, пыльный и сжатый. Седой был рядом, и я уже знал, откуда он идёт.

      Через несколько секунд появился Седой. При первом же взгляде на меня он увидел мою счастливую морду и левую руку, поднятую вверх ладонью к нему.

      – Ты меня учуял? – Как-то довольно легко и непринуждённо спросил он.

      – Да, – с улыбкой ответил я.

      Седой покачал головой, улыбнулся и добавил:

      – Значит всё так и должно быть.

      Я сильно удивился:

      – Что? Ты о чём?

      – Сегодня на заседании мы не тормошили наше летнее дело. Сегодня мы говорили о довольно приятных вещах. Как тебе такой расклад: известный под именем ученик-инквизитор Панк, через два года учёбы, достоин повышения в мастерстве до инквизитора среднего ранга?

      – Круто, я больше не буду считаться самым мелким, – что там скрывать, я был очень рад. Неожиданно.

      – С одной стороны – это хорошо. С другой – нет…, – Седой оборвал фразу с явной неприязнью.

      – Почему? Что не так?

      – Малой, теперь тебя могут кинуть в рейд без меня. Теперь считается, что ты опытен и способен приступить к самостоятельной оперативной работе.

      – Даже так?

      – Именно… Теперь нас могут начать колоть поодиночке. Никто то, что было летом, просто так не оставит. Для них мы – это призрачная надежда напасть на след Вепря. Все знают, что он был моим наставником и что…

      – Что?

      – Нами можно его шантажировать и вывести на край жизни, с которого потом можно будет скинуть его, и нас заодно.

      – Я