Ведьмино колечко. Евгения Черноусова
Читать онлайн книгу.
моими расширенными зрачками и убедился, что я не реагирую. И вызвал «Скорую помощь». Врач только взглянул на меня и сказал: «Не наша». Так я оказалась в психоневрологической клинике. Визита Митрохина я не помню, но врач сумел вызвать из части Валеру.
Его сопровождал прапорщик. Не специально сопровождал, он по каким-то делам ехал, а Валеру вез попутно. Видимо, командир, отпустивший Валеру, врачу отказать не мог, но заподозрил простое желание выбить солдатику незаслуженный отпуск. Вот этого прапорщика я помню. Валерка тряс меня, а я не реагировала. Тогда он заплакал. И я спросила: «Ты мне не снишься?» Я держалась за него, а медсестра просила Валеру зайти к врачу. И этот громадный усатый прапорщик сказал: «Наташа, Валера к врачу пойдет, а ты пока его фуражку подержи, ладно?» И надел мне на голову Валеркину фуражку. Я отпустила Валерку. «Не бойся, вернется, – сказал прапорщик. – Солдату в армии без фуражки нельзя». Потом он оглянулся и сказал: «Как это ребенка не покормить?» – и достал из вещмешка консервную банку, нож и хлеб. Мы ели с ним гречневую кашу с тушенкой, черпая ее из банки, я – ложкой из складного ножа, а он – не помню чем. Причем я ела не так, как всегда в последнее время. Нет, я брала понемногу, и жевала тщательно и подолгу, наслаждаясь каждой ложкой. Ничего вкуснее не ела ни до, ни после. За едой мы с ним говорили об армии. Я узнала, что Валера, оказывается, не стреляет из пистолета, а стреляет он из винтовки и из автомата. Что он еще не солдат, потому что не было присяги. А прапорщик – это, конечно, не офицер, но в иных делах будет поглавнее генерала. И что, если я буду вести себя хорошо, он, прапорщик, «решит вопрос» и Валера несколько дней погостит у моих родителей, а ко мне будет приходить в часы для посещений ежедневно. Как вести хорошо, он объяснить не успел, потому что стал возить меня по скользким плитам приемной на вещмешке, привязав к его лямкам ремень, и учить петь военную песню. Когда врач с Валерой вышли к нам, они застали меня разъезжающей на вещмешке и распевающей: «Пускай дожди и грязь, пускай палящий зной, должна работать связь – закон такой!» Так я выздоровела. После больницы меня определили в спортивную секцию, загрузили домашней работой, показали завод, где работают родители, сводили в цирк, театр, музей. Только через несколько лет я узнала, что пока я лежала в больнице, у Людмилы случился выкидыш. Это могла быть девочка…
К лету я была нормальной комплекции. Мы съездили с родителями в Крым, а потом еще месяц я провела в Утятине. И уезжала из него со слезами, но без отчаяния.
Уже в Московской области мотор Митрохинской шикарной тачки заглох. Часа три они бестолково копались в моторе, переругиваясь и толкаясь, пока какой-то дальнобойщик не дотащил нас до заправки. Там тоже все желающие давали советы, копались в моторе и неизобретательно матерились. Когда ночь уже была на исходе, наконец, нашелся специалист, который все вынутое поставил на место и на что-то нажал. И машина завелась.
– Скорее, скорее! – орал Троха, глядя на часы.
– Сергей Батькович, жить охота, – сказала