Маленький, жирный и примитивный, Бекстрём при необходимости мог стать хитрым и злопамятным. Сам он считал себя умным парнем в расцвете лет, свободным и ни от кого не зависящим, и предпочитал спокойную городскую жизнь всевозможным атрибутам сельской жизни. А поскольку слишком много аппетитных и легко одетых дам, похоже, имели похожий взгляд на вещи, он не видел причин жаловаться.

      В его понимании летние отпуска служили средством наслаждения лишь для недалеких людей, и, когда сослуживцы использовали их на всю катушку, он оставался на работе, коль скоро в виде исключения появлялась возможность спокойно заниматься своими делами. Последним приходить и первым уходить, не становясь предметом обсуждения. В этом и была суть. Плюс масса времени решать различные вопросы за пределами здания, а если кто-то из оставшихся руководителей случайно заглянул бы к нему в кабинет, его в любом случае не застали бы врасплох.

      За день до того, как его непосредственный начальник отправился в отпуск, Бекстрём уведомил шефа, что собирается не просто находиться на месте на случай, если понадобится присмотреть за практической стороной дела при наихудшем развитии событий, но также заполнять свободное время, если такое появится, изучением старых, к сожалению, давно буксовавших расследований. И естественно, не встретил возражений. Шеф горел желанием поскорее покинуть полицейский комплекс на Кунгсхольмене, и болтовня с Бекстрёмом не доставляла ему никакого удовольствия. В результате на письменном столе комиссара сейчас высилась гора папок с материалами нераскрытых убийств, с которыми его менее одаренные коллеги без всяких причин сели в лужу.

      Появляясь на рабочем месте, Бекстрём обычно прежде всего перекладывал кипы своих бумаг на тот случай, если кто-то пробегал мимо и шпионил.