Возвратная горячка. Ирина Чайковская
Читать онлайн книгу.
попасть за «непослушание» правительству. Деревня, хоть бы и Спасское. Он с приятелем в господском доме, расположились, обсуждают мировые проблемы. И тут – мужики. Гуртом валят в гостиную:
– Мы, батюшка барин, дело до тебя имеем.
– Какое?
– А велено нам тебя повесить, уж ты, батюшка, не обессудь. Мы уж и веревочку припасли, – в руках у говорящего намыленная веревка. После некоторой довольно зловещей паузы он продолжает:
– А и приятеля твово тоже велено повесить».
– Когда?
– Сейчас. Но вы можете помолиться – мы же христьяне, не дадим вам, батюшки наши, отойти без молитвы.
В дверь постучали, вошел Еремей и вкатил тележку:
– Я, сударь, насчет ужину. Прикажете здесь накрывать?
– Благодарствуй, Еремей, ужинать не буду. Помоги мне, будь любезен, добраться до постели и принеси туда бумагу и перо.
Худосочный Еремей подставил плечо барину-богатырю и благополучно довел его до кровати. Тот прилег, придвинул к себе тетрадь и вновь задумался над первой фразой письма. Еремей тем временем убирал в свою тележку посуду с чайного столика, временами быстро взглядывая на гостя, словно намеревался что-то сказать. То ли гость почувствовал это его намерение, то ли никак не мог придумать первой фразы, но, повернувшись лицом к Ереме, спросил: «Что скажешь, любезный Еремей, есть ли еще под окнами газетчики? Ушли или нет две увиденные тобою дамы?»
– Все ушли-с, – Ерема радостно кивал, – газетчиков Александр Федорыч лично окоротил, и дамы те, тоже ушли-с, оне кое-что для вас оставили – я вам после принесу, когда приду камин тушить. Мгновение помолчав, словно поколебавшись, Ерема продолжил: – Вопрос у меня есть, сударь. Вы, как за границей побывавшие, могли бы мне его разрешить.
– Что такое? Спрашивай, коли смогу – отвечу.
– А вот верно ли, что немцы сырое мясо едят?
– Немцы? Сырое мясо? Да ты не путаешь? – гость поневоле расхохотался. – Может, ненцы-самоеды, что за Полярным Кругом живут?
– Нет, сударь, не путаю. Я про немцев говорю, которые из Берлина и других городов. Мне один постоялец рассказывать изволил.
Ерема был серьезен и ждал ответа.
– Сказки, он пошутил; впрочем… есть там такое блюдо, называется тар-тар, оно из сырого мясного фарша с солью, перцем и разными пряностями. Я когда был студентом, с голодухи эту дрянь мазал на хлеб и ничего – жив остался.
Ерема осуждающе покачал головой: «Одно слово – басурмане. Меня режь – не возьму в рот сырого». Покосился на гостя и хитро сощурился: «Ну разве что с голодухи…». И он покатил свою тележку к двери.
Удивительно, какую власть над нами имеют некоторые слова. Казалось бы, Берлин ну и Берлин. Подумаешь – Берлин, город каких много…
В Берлине он провел два студенческих года, изучая философию, в коей немцы были большие знатоки. В душной, набитой студентами аудитории многоречивый профессор Вердер объяснял диалектику Гегеля. Странно, но эта,