Кенотаф. Юрий Окунев
Читать онлайн книгу.
align="center">
Серго Орджоникидзе
Восемнадцатого февраля Иван позвонил Семену в институт, взволнованно сказал:
– Только что сообщили – умер Серго Орджоникидзе… Я виделся с ним неделю назад в наркомате, мы говорили о производстве кораблей на Балтийском заводе… Это страшная потеря для партии. Зайди сегодня с Олей к нам вечерком.
Семен не успел ответить, Иван повесил трубку…
Иван с женой и сыном жили в квартире на втором этаже бывшего графского особняка на набережной Невы. Из огромных окон гостиной с обширным эркером открывался вид на реконструируемый мост Лейтенанта Шмидта и здание бывшей императорской Академии художеств на набережной Васильевского острова.
Иван был оживлен, энергичен и внешне даже весел, словно и не случилась московская трагедия, о которой еще днем он рассказал Семену. Шутил, наливал всем рюмки водки, сам много пил с шутейными бытовыми тостами, ни слова о политике. Соня поддерживала настроение беззаботного веселья, сновала вместе с домработницей между кухней и гостиной, пополняя стол всё новыми закусками.
Единственный серьезный тост был поздравительным: Семена избрали в Ленинградский городской совет депутатов трудящихся – так теперь в соответствии с новой Сталинской Конституцией назывался бывший Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Иван сказал:
– Большая честь и доверие оказаны тебе, Сема, партией – поздравляю от всей души. Чем больше будет в наших советских органах власти таких образованных трудяг, как ты, тем быстрее мы будем продвигаться к построению коммунистического общества.
Говорили о работе, вспоминали забавные ситуации. Соня рассмешила всех рассказом о пациентке, которую поначалу в лицо не узнала, но потом, когда та разделась и легла в гинекологическое кресло, сразу вспомнила и сказала: «Что же ты, Марьяночка, так долго не приходила?» Семен рассказал курьезную историю о том, как в его институте решали проблему шума в текстильных цехах на основе опыта борьбы с грохотом в танках. Иван вдруг спросил Ольгу:
– Как поживает твой научный руководитель Жирмунский?
– Виктор Максимович, к сожалению, в опале… После ареста в 35-м…
– Да, наслышаны… Не смог оценить классовый подход к литературе…
– В его научной области, немецкой диалектологии, нелегко найти классовый подход, – вступилась за учителя Ольга.
– Он сам-то из каких? – продолжил свою линию Иван.
– Отец Виктора Максимовича – известный врач оториноларинголог из семьи еврейских купцов первой гильдии, а мать из семьи фабрикантов из Двинска.
– Вот видишь, к чему приводит непролетарское происхождение, особенно в случае лиц еврейской национальности, – пошутил Иван и продолжил, словно прерывая линию разговора без политики: – Кстати, не кажется ли вам, друзья мои, что среди врагов народа многовато евреев?
– Вот уж никак не могу с тобой, Ваня, согласиться, –