Калигула. И пожалуйста, помогай мне с этих пор.

      Геликон. У меня нет причин этого не делать, Гай. Но я много чего знаю, и мало что меня занимает. В чем я могу тебе помочь?

      Калигула. В невозможном.

      Геликон. Я постараюсь.

      Калигула уходит. Торопливо входят Сципион и Цезония.

      Сципион. Никого. Ты его не видел, Геликон?

      Геликон. Нет.

      Цезония. Геликон, он действительно ничего не сказал перед тем, как убежал?

      Геликон. Я для него не наперсник, а зритель. Это разумнее.

      Цезония. Прошу тебя.

      Геликон. Милая Цезония, Гай идеалист, это всем известно. Иначе говоря, он еще не понял. А я понял, вот почему я ни во что не вмешиваюсь. Но если Гай начнет понимать – он, с его добрым сердечком, наоборот, может вмешаться во все. И одному Богу ведомо, во что это нам обойдется. Но прошу прощения – время завтракать! (Уходит.)

      Цезония устало садится.

      Цезония. Стражник видел, как он тут прошел. Но весь Рим повсюду видит Калигулу. А Калигула на самом деле видит только свою идею.

      Сципион. Какую идею?

      Цезония. Откуда мне знать, Сципион?

      Сципион. Друзилла?

      Цезония. Кто может сказать? Но он ее и вправду любил. Это и вправду горько – видеть, как сегодня умирает женщина, которую вчера сжимал в объятьях.

      Сципион (робко). А ты?

      Цезония. Я? Я – старая любовница.

      Сципион. Цезония, его надо спасти.

      Цезония. Значит, ты его любишь?

      Сципион. Я его люблю. Он был добр ко мне. Он вливал в меня бодрость. Какие-то его слова я помню. Он говорил, что жизнь нелегка, но что нам даны в ней религия, искусство, любовь. Он часто повторял, что заблуждается только тот, кто причиняет страдание другому. Он хотел быть праведником.

      Цезония (вставая). Он был ребенок. (Подходит к зеркалу и смотрится в него.) У меня никогда не было другого бога, кроме собственного тела. Вот этому богу я и помолюсь сегодня, чтобы мне вернули Гая.

      Входит Калигула. Заметив Цезонию и Сципиона, он в нерешительности отступает назад. В ту же минуту с противоположной стороны входят патриции и дворцовый управитель. Они останавливаются в растерянности. Цезония оборачивается. Вместе со Сципионом она бросается к Калигуле. Он останавливает их движением руки.

      Управитель (неуверенно). Мы… мы тебя искали, цезарь.

      Калигула (отрывистым, изменившимся голосом). Я вижу.

      Управитель. Мы… То есть…

      Калигула (резко). Что вам надо?

      Управитель. Мы беспокоились, цезарь.

      Калигула (наступая на него). С какой стати?

      Управитель. Э-э-э… М-м-м… (Внезапно его осенило; быстро выпаливает.) Но ты ведь знаешь, что должен решить кое-какие вопросы относительно государственной казны.

      Калигула (его разбирает неудержимый смех). Казна? Ну как же, конечно, казна – это дело серьезное.

      Управитель.