Правек и другие времена. Ольга Токарчук
Читать онлайн книгу.
лес. Опухшие от тяжести и зноя ноги не чувствовали жестких шишек. Около реки Колоску пронзила первая, разлившаяся внутри, чужая для тела боль. Постепенно ее начала охватывать паника. «Я умру, сейчас я умру, потому что никого нет, кто мог бы мне помочь», – думала она с ужасом. Она остановилась посередине Черной и поняла, что не сделает дальше ни шагу. Холодная вода омывала ее ноги и низ живота. Из реки она увидела зайца, который тут же спрятался в папоротнике. Она позавидовала ему. Увидела рыбу, петляющую между корнями дерева. И позавидовала ей. Увидела ящерицу, которая заползла под камень. И тоже ей позавидовала. Снова почувствовала боль, на этот раз еще сильнее, еще страшнее. «Я умру, – подумала, – сейчас я просто умру. Начну рожать, и никто мне не поможет». Хотела прилечь в папоротниках у реки, потому что ей нужны были холод и темнота, но, вопреки требованиям тела, пошла дальше. Боль вернулась в третий раз, и Колоска уже знала, что ей осталось недолго.
Полуразрушенный дом на Выдымаче состоял из четырех стен и кусочка крыши. Внутри был только щебень, поросший крапивой. Стоял смрад сырости. По стенам блуждали слепые слизни. Колоска рвала большие листья лопуха и выстилала ими лежанку. Боль возвращалась волнами, все более нетерпеливыми, а когда в какой-то момент стала невыносимой, Колоска поняла, что должна сделать что-нибудь – чтобы выпихнуть ее из себя, выбросить на крапиву и листья лопуха. Она стиснула челюсти и начала тужиться. «Боль выйдет там, откуда вошла», – подумала Колоска и села на землю. Подняла юбку. Не увидела ничего особенного: стенка живота, бедра. Тело по-прежнему было сомкнутым, закрытым в себе. Колоска пробовала заглянуть внутрь, в себя, но ей мешал живот. Дрожащими от боли руками она пыталась хотя бы нащупать место, откуда из нее должен выйти ребенок. Чувствовала кончиками пальцев набухшую вульву и жесткие паховые волоски, но ее промежность не воспринимала прикосновения пальцев. Колоска прикасалась к себе, словно к чему-то инородному, словно к вещи.
Боль усиливалась и мутила рассудок. Мысли рвались, будто истлевшая ткань. Слова и понятия рассыпались, уходили в землю. Набухшее рожанием тело захватило полную власть. А поскольку человеческое тело живет образами, они затопили полуотключенное сознание Колоски.
Колоске мерещилось, что она рожает в костеле, на холодном плиточном полу, прямо перед иконой. Она слышала успокаивающее гудение органа. Потом ей мерещилось, будто она сама и есть играющий орган, будто внутри нее множество звуков, и когда она захочет, то сможет их все сразу из себя извлечь. Она почувствовала себя сильной и всемогущей. Но тут же это всемогущество свела на нет муха, обычное гудение большой фиолетовой мухи прямо над ухом. Боль ударила Колоску с новой силой. «Я умру, умру», – стонала она. «Нет, не умру, не умру», – стонала опять. Пот склеивал ей веки и щипал глаза. Она разразилась рыданием. Потом уперлась руками и с отчаянием начала тужиться. После этого усилия почувствовала облегчение. Что-то хлюпнуло и выскочило из нее. Колоска была теперь раскрыта. Она наклонилась к листьям лопуха и искала в них ребенка, но там ничего не было, лишь теплая вода. Тогда Колоска собрала