Так и сделали. Смех смехом, а вызов явно его встревожил. Чего-то он недоговаривал. Оставив машина в кушерях проделали оставшиеся метры пешком. Периметр освещен не был, ночь безветренна и тучи некому прогнать, потому мы не сразу определили где стоит фургон. Пнв в наборе Квентина работало через раз и был один: заметив колесный пункт силовиков, я отдал его владельцу, а тот положил на ухоженный газон. Свежо политый (два месяца тому назад проходил дождь) значить обесточивания произошло недавно. Связь между лежащим трупом возле настежь открытой (отъехавшей) машиной двери, покрытого красными гнойниками, вмятой крышей, и, скорее всего, разбитым окном третьего этажа – прослеживалась легко; выстраиванию событийно картины происшествия мешало одно: аккумулятор машины был полностью разряжен, притом капот был заперт, ключ отсутствовал, – в военный и служебный транспорт врезаются замки. Иранская практика.

      Шнур от встроенной раций уходил в сжатый кулак, который без ножа не вскрыть. Присев я осмотрел бедного коллегу.

      – Какие характерные волдыри – сказал Квентин, настороженно оглядываясь по сторонам, – когда мою сестру укусил овод, через неделя маленькая цяточка вздулась и походила на то, что укрывает тело… Не могу разобрать кто этот бедняга.

      – Гмм… Гмм… Дайка нож. Оводы не кусают дважды; подавно не нападают стаями, а здесь. Знаешь чего я на дух не переношу? Недоговаривания; говори Квентин, или ручаюсь, твой лоб обзаведется вентиляционной шахтой.