Бродяга. Максим Городничев
Читать онлайн книгу.
спиной перешептывались исполинские сосны, одетые в тяжелую броню. Их ветви сухо терлись друг о друга, как ладони у нищенки; гнилой бурый мох свисал со стволов неопрятными лохмотьями. Курганы на опушке, хорошо различимые днем, затаились в ожидании. Тот, что поближе – еще зеленый, дальний уже не отличим от ночи. Я передвигался бесшумно, стремительно приближаясь к цели.
Порыв ветра ударил в лицо. Когда напор стих, я на бегу увидел выплывающие из темноты копи. От полуобвалившегося спуска в лабиринт, забинтованного туманом, тянуло запахом серы. Я был на месте. Несколько раз с шумом вдохнул воздух, очищая разум, огляделся вокруг и взялся за работу.
Ритуальный огонь должен быть чистым – только хворост и дерево. Сизый дым поднимется до неба, обволакивая саму жизнь, вбирая в себя и мою душу, и тогда даже демон не сможет разглядеть меня в его густых клубах. Огонь прогорит, и надо будет сторожить угли, пока они остывают…
Впрочем, тварь могла принять меры. Сейчас, когда я за работой и беззащитен, самое время напасть…
Тяжелую мысль прервал отчетливый звук. Вдалеке, на постоялом дворе, завыла собака. Завыла жалобно, тягуче. Ее крик ужаса подхватили другие собаки. От этой ночной какофонии у меня перехватило дух, кровь отошла от лица, но тут же вновь в него ударила.
Я оглянулся – и ускорил трение. Наконец-то, сладостный запах дыма. Впопыхах произнесенная молитва, рождение угольков – и вспыхнуло пламя! Я щедро подбросил хвороста. Огонь затрещал, разгораясь, выплевывая сизые, быстро распадающиеся дымные кольца. Часом позже я зашью в мешочек черный уголек, символизирующий сожженное тело грешницы, повешу на шею, и, получив защиту, спущусь в штольню, хоть все мое естество этому и противится.
Катакомбы… Земля под Парижем изрыта норами почище швейцарского сыра. Десятки километров галерей, где добывают камень, а после каждой эпидемии зарывают горы трупов – не лучшее место для свидания.
По телу прокатилась дрожь. Почудилось, что искры, высыпающиеся в бездонный ковш неба, колыхнулись, будто кто-то пробежал перед костром.
Тварь здесь? Или просто ветер?..
Я вгляделся в покосившийся прямоугольник штольни, но ни там, ни вокруг меня – ничего. Вот только искры не могут лгать…
Я обнял пальцами рукоятку мясницкого ножа. Мох горел, рождая желтые пляшущие языки. Я опустил веки, и желтое сияние сменилось багровым.
На ветке ухнула кукушка, под ногами шмыгнул грызун. Я взирал на красное пятно, горящее на внутренней поверхности век, и видел, как среди пламени гуляют ажурные тени.
Несколько минут ни звука. Забывшись, я протянул к костру руки, все в старых шрамах и свежих царапинах, всмотрелся в силуэт лаза в подземный чертог. Шахта, скрывавшая запутанные переходы и брошенные забои, вздымавшая из недр трубу дымохода, казалась злобным ненасытным зверем.
Вдалеке, из-за холмов, раздался вой. Гулкий и голодный – волчий вой. В носу защекотало, точно