Когда я пришёл на работу во вторник, возле здания стояла патрульная машина.

      От страха у меня подкосились ноги, и я сжал кулаки.

      Пройдя внутрь, я увидел в фойе сержанта, а рядом с ним стояли охранник и Орэль; в стороне стояли Фредж и министр Леманн. Я подошёл к ним.

      – А что здесь происходит, герр Леманн?

      – Сегодня утром у Августа Айзенбергера (так звали этого охранника) жена нашла плёнку с порнографией из Польши, вызвала полицию. Он только что сказал, что ему дал это герр Гирш, который украл её у вас. А я уже как раз хотел вам позвонить.

      «Значит, не сжёг!» – подумал я и облизнул пересохшие губы.

      Сержант подозвал меня, и я подошёл к нему.

      – Вы Гоц Кёлер?

      – Да.

      – Отделение зарубежного кинематографа?

      – Да.

      Его помощник, стоявший в стороне с кейсом в руке, подошёл к нему и, достав из кейса плёнку, протянул ему. Тот дал её мне.

      – Это ваше?

      – Да.

      – Когда она к вам поступила?

      – Двадцать второго июня этого года.

      – Я так вижу, что вы её уже посмотрели. Что ж… Как хорошо вы знаете герра Гирша и герра Айзнбергера?

      – Гирш – мой друг, а с охранником я почти не знаком.

      Сержант кивнул.

      – Вы должны проехать с нами, герр Кёлер. Нужны показания, полная информация.

      Я посмотрел на Орэля. Он был белее мела и весь дрожал, но его взгляд говорил: «Это бесполезно, Гоц, лучше всё скажи».

      – Хорошо, поехали.

      глава 6

      Я быстро позвонил Хедвиг и сказал, что задержусь. Она начала расспрашивать, но меня торопили, поэтому сказал, что потом всё объясню.

      Итак, я поехал вместе с охранником и Орэлем в полицейский участок. Конечно я волновался. Я ещё никогда там не был, но имел примерное представление благодаря фильмам.

      Приехали мы быстро, ожидали в коридоре, а потом по очереди нас впускали в комнату для допроса с двухсторонним стеклом. Я пошёл последним. За столом сидел мужчина, представившись, как инспектор Мюллер. Перед самим допросом он сказал:

      – Герр Кёлер, ваши показания стенографируют, они также буду использованы в суде.

      – Какой у меня статус?

      – Сначала всё расскажите, а потом уже определим ваш статус.

      Я рассказал лишь про свои догадки (вывернув их в виде рассказа Орэля, как он взял мой ящик). Инспектор меня внимательно слушал, потом сказал:

      – Что насчёт ваших посиделок в День Отечества? Вы что-нибудь подозрительное видели?

      – Вроде нет… Да я особо-то и не помню – выпил много.

      Он прищурился.

      – Почему вы уверены, что он подменил ящики?

      – Потому что других объяснений я не вижу.

      – Вы хоть понимаете, что тогда с вас возьмут штраф?

      – Да.

      Допрос он закончил не быстро, и когда я вышел на улицу, был вечер. Ничего не было известно, инспектор так и не сказал, какой у