Африка пятиструнного самурая. Всеволод Алексеевич Быков
Читать онлайн книгу.
За день я по нескольку раз мысленно прошел через стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. Стены надвигались все ближе и ближе, казалось вот-вот раздавят мой мозг вдребезги. Вся моя подготовка, все мои намерения привели меня именно сюда. В этот момент. В эту секунду, в это место, когда я стою перед «большим гавнючим начальником», слушаю его и не понимаю, где он мне врет, а где говорит правду. Мне не разрешают позвонить ни родителям, ни в посольство. Телефон не отдают. Главнюк объясняет, что мое преступление очень серьезное, и что быстро этот вопрос решиться не может.
Спрашиваю: «От меня вам чего надо? Почему я все еще здесь? Что я могу сделать, чтобы выйти, наконец, отсюда»? Главнюк отвечает, что лично от него ничего не зависит. Он просто сидит и ждет команды «сверху», чтобы выпустить меня. Потом добавляет, что если я буду вести себя шумно и грубо разговаривать с охранниками, то он переведет меня в настоящую тюрьму. Еще одну ночь мне придется провести здесь.
Я в камере снова один. У меня все еще 1481 египетских фунтов. Придумываю способ связи с посольством – через англоговорящего, не тупого сокамерника. Дам ему денег, записку с просьбой о помощи, адрес посольства, попрошу его туда съездить и буду ждать, пока сотрудники посольства РФ ворвутся в эту богадельню на крыльях справедливости.
Ночью в участке часто раздаются душераздирающие крики. Наверно тут система допросов не ограничивается повторением одних и тех же вопросов спустя определенные промежутки времени. Судя по крикам, тут еще и раскаленную кочергу пихают в задницу.
Унитаз в участке странный. В него вделан фонтанчик. То есть ты какаешь, а тебе сразу подмывает и очко и шары. Удивительные египтяне!
16 января.
Примерно в пять утра, меня будят, жестами показывают, чтобы я собирал манатки и выходил. Мне возвращают банджо, телефон и паспорт. На мои вопросы по поводу ножа мне ничего не отвечают. Меня сажают в полицейскую машину в конуру для заключенных, везут в другой полицейский участок. Там веселый, усатый, англоговорящий начальник говорит, что я свободен. И, что я должен подписать документ о том, что я предупрежден о запрете приближаться к любым охраняемым объектам. И что мой нож конфискован. Я жду, пока этот козел выведет свои арабские закорючки. Подписываю, ухожу.
Меня занесло далеко в южную часть города. Иду по предрассветным улицам Суэца, наслаждаюсь свободой, утренней прохладой, запахами свежего хлеба. Как раз, покупаю за 1 фунт только что испеченную лепешку, ароматную и вкусную. Ем с удовольствием.
Первые попытки египетского автостопа в черте города были скромные и нелепые.
Сперва поймал пустой микроавтобус, и просьба: «`Мумкен мусто`ким»? (можно прямо?) – переместила меня примерно на два километра вперед по дороге. Потом я поймал мотоцикл с тремя колесами, открытым сельскохозяйственным багажником и ребенком внутри него. Транспорт оказался деньгоспросным, но не сильно. Ребенок мотоколясочного водителя отсчитал у меня 15 фунтов за полчаса неудержимого веселья и тряски.