Братья не по крови. Владимир Царицын
Читать онлайн книгу.
планов нет, – пожал плечами Андрей, по-прежнему не глядя на отца. – Кроме одного небольшого планчика, я тебе рассказывал: мы с Алёной решили на недельку сгонять в Японию. Может машину посвежей и побольше присмотрим. Мама согласилась с Алёшкой неделю посидеть.
– «Джип» решил брать?
– Внедорожник, – поправил отца Андрей. – «Джип» – это американская марка. Конечно, в Японии «Джипы» тоже есть, но я хочу «Лексус» или «Хариер».
– Машина – дело нужное, – согласился Олег Алексеевич. – Но я, вообще-то не о машинах японских с тобой поговорить хотел… Когда, говоришь, вы на острова собрались?
– Числа двадцатого.
Отец придвинул к себе настольный календарь.
– А две недели перед поездкой, чем будешь заниматься?
– Особых планов нет, – повторил Андрей. – Может, к родителям Алёниным в Славянку прокатимся. – Он выбросил в холодную топку камина докуренный до фильтра бычок и повернулся к отцу. – Тёща по Алёшке соскучилась. Тесть на рыбалку зовёт – скоро кета попрёт.
– А с отцом на рыбалку съездить не желаешь?
Прозвучавший вопрос был для Андрея настолько неожиданным, что он удивлённо вскинул голову. Олег Алексеевич испытующе смотрел сыну в глаза.
– Ты ж не рыбак! – сказал Андрей.
– А ты рыбак? – парировал Олег Алексеевич.
Андрей слегка растерялся. Молчал, не зная, что ответить.
– Тут такое дело, сынок, – как-то смущённо начал говорить отец. – Объявился мой однополчанин, мы с ним в Афгане воевали. Друзьями были хорошими, а потом нас жизнь в стороны развела. Сначала часто друг другу писали, потом реже, а потом… Бывает такое в жизни… Последнее письмо от него лет шесть назад получил. Каюсь: не ответил. Замотался. Потом очередной инфаркт, госпиталь. Потом в отставку ушёл…
«Ну, что он передо мной оправдывается? – подумал Андрей, – Я ему судья, что ли?»
Отец продолжал, спросил, с какой-то странной надеждой глядя в глаза сыну:
– Ты, наверное, слышал его фамилию от меня. Мы с мамой о нём говорили. Сидоров. Михаил Иванович Сидоров. Помнишь?
Андрей пожал плечами, не помнил он такого человека. Может быть, и слышал когда-то о нём, но забыл. А многое ли мы знаем о жизни своих родителей? Многое ли запоминаем из их рассказов? Запоминаем мы лишь то, что когда-либо коснулось нас напрямую. Помним людей, бывающих у родителей в гостях, но не всех. Только тех, которые дарили нам игрушки и угощали какой-нибудь вкуснотой. Иногда мы помним их фамилии, иногда – имена и отчества, но чаще – лица. А потом и лица забываются. Свою жизнь – события, происходящие с нами, людей, с которыми мы встречаемся и расстаёмся – мы помним лучше. Потому, что эта жизнь – наша. А жизнь родителей всё-таки немного чужая. Родители наши, а жизнь чужая. Мы не можем повлиять на неё – вот в чём дело. Мы не можем выбирать тех, с кем нам интересно, кто нам приятен, как не можем повлиять на желание родителей общаться с теми, кто нам не нравится, и кого мы видеть не хотим. А уж что касается родительских воспоминаний и их разговоров