Долгая медитация.

      Владимир. В принципе, в ожидании нет ничего плохого. Это придает особую ценность долгожданной встрече. То, чем мы сейчас обладаем, совершенно ничего не стоит. Весь эротизм нашей жизни скрывается в ожидании! Какой поэт сумеет об этом рассказать? Конечно, только Игорь Кабаретье! (Задумчивая тишина)

      Это напоминает мне те далёкие времена, когда я был молод… и когда из моего туловища ещё торчали обе мои руки. (Мечтательно) Что только я ими не творил! Патриаршие пруды… В те времена я мечтал об одной девушке, Кире, такой же прекрасной, как Гликерия. Почему она? Да всё очень просто и банально. Потому что её комната находилась на пятом этаже и «подъём» по лестнице длился дольше, чем к остальным девицам. (Задумчиво) Подниматься по ступенькам вслед за девушкой! Это целая поэма… так волнительно! За ней, по крутой лестнице, пропахшей забитыми туалетами и грязным деревом. Я не сводил глаз с её задницы, которой она так многообещающе раскачивала. Мне до сих пор нравится запах старых ступенек, он напоминает мне Леонтьевский переулок… Большие и тугие ягодицы этой красотки в короткой мини юбке. Куске ткани, из-под которого виднелись большие фрагменты целлюлитных белоснежных бедер, поверх весело сплетенных в рыбацкую сетку чёрных чулок. И поскольку эта девушка была популярной в нашем квартале, мне вечно приходилось её ждать, хотя меня преследовали другие милашки, мечтавшие «оседлать» моё мускулистое тело. «Но чем она лучше нас, эта Кира?» – запротестовала одна, обнаружив как-то случайно коричневый сосок, венчающий её большую дряблую грудь. «Для тебя я сделаю всё бесплатно, и буду очень мила с твоим большим мальчиком». – продолжала она. Но я предпочёл дожидаться Киру с высоко поднятой головой, не бросаясь в омут бесплатной любви, как это сделал бы на моём месте любой другой мужчина с Патриарших.