Нам есть чем удивить друг друга. Александр Звягинцев
Читать онлайн книгу.
хватало богатых бездельников и просто обалдуев, но были и ребята вполне симпатичные, умные и хваткие, а уж молодых красавиц на любой вкус было более чем достаточно. По утрам мысль, что ты окажешься средь юных гурий, поглядывающих на тебя с нескрываемым интересом, заметно бодрила. Кстати, и среди преподавательниц были совсем молодые женщины, которые вполне могли бы сойти за своих студенток.
Но вот ничего нового о Даше Трубич узнать не удавалось. Все в институте были уверены, что с ней произошло то же, что со студенткой МГУ, пропавшей в прошлом году. Девушка ехала домой после занятий и пропала. Поиски с помощью многочисленных волонтеров ничего не дали, хотя листовками с ее изображением и подробным описанием тогда была обклеена вся Москва. К тому же ребята жили своими группками и компаниями, совершенно не интересуясь теми, кто в них не входил. Дашу Трубич практически забыли, студенты как бы суеверно старались быть в стороне от случившегося несчастья. Как и преподаватели. Весьма характерная черта для современного мегаполиса.
– В своей «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» Карамзин говорил о важности для элиты иметь «привязанность к нашему особенному», испытывать «уважение к своему народному достоинству».
Ледников сделал паузу, дабы дать своим слушателям уразуметь непривычные для них словесные обороты и мысли, скрывавшиеся за ними. Хорошенькая студентка Перепелкина, кокетливо стреляя глазищами, вполне разумно поинтересовалась:
– А как же Петр Первый?
– Молодец, Перепелкина, – похвалил ее Ледников. – А что касается Петра… Карамзин считал, что Петр I в своем стремлении к величию Империи исказил русский лик: «Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранные, Государь России унижал россиян в собственном их сердце». «Презрение к самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам?» – задавал Карамзин риторический вопрос. Это был вопрос, не требующий ответа. Понимаете, Карамзин был убежден, что обычаи народа нельзя устранять сверху, потому что это – насилие. Причем насилие беззаконное и непростительное…
Перепелкина смотрела на него мечтательно, вряд ли думая об обычаях народа и непростительности насилия. А уж о чем Перепелкина думала на самом деле, догадаться было невозможно.
В комнате преподавателей Ледников застал только Ирину Юрьевну Апраксину, преподавательницу французского, молодую, изящную женщину, которая, как показалось Ледникову, внимательно приглядывается к нему.
– Как прошли занятия? – поинтересовалась Апраксина. – Привыкаете к нашим деткам?
– Стараюсь. Рассказывал им о мыслях Карамзина о необходимости уважать достоинства и традиции своего народа.
– Ну да, Карамзин… Бедная Лиза… Только вот среди наших студенток бедных Лиз нет. Они просто иные. Понимаете, даже не другие, а иные. Честно говоря, я иногда прихожу от них в ужас. Например, не могу слышать, как они матерятся без