В тот же день царица злая,

      Доброй вести ожидая,

      Втайне зеркальце взяла

      И вопрос свой задала:

      «Я ль, скажи мне, всех милее,

      Всех румяней и белее?»

      И услышала в ответ:

      «Ты, царица, спору нет,

      Ты на свете всех милее,

      Всех румяней и белее».

      За невестою своей

      Королевич Елисей

      Между тем по свету скачет.

      Нет как нет! Он горько плачет,

      И кого ни спросит он,

      Всем вопрос его мудрён;

      Кто в глаза ему смеётся,

      Кто скорее отвернётся;

      К красну солнцу наконец

      Обратился молодец.

      «Свет наш солнышко! Ты ходишь

      Круглый год по небу, сводишь

      Зиму с тёплою весной,

      Всех нас видишь под собой.

      Аль откажешь мне в ответе?

      Не видало ль где на свете

      Ты царевны молодой?

      Я жених ей». —

            «Свет ты мой, —

      Красно солнце отвечало, —

      Я царевны не видало.

      Знать её в живых уж нет.

      Разве месяц, мой сосед,

      Где-нибудь её да встретил

      Или след её заметил».

      Тёмной ночки Елисей

      Дождался в тоске своей.

      Только месяц показался,

      Он за ним с мольбой погнался.

      «Месяц, месяц, мой дружок,

      Позолоченный рожок!

      Ты встаёшь во тьме глубокой,

      Круглолицый, светлоокий,

      И, обычай твой любя,

      Звёзды смотрят на тебя.

      Аль откажешь мне в ответе?

      Не видал ли где на свете

      Ты царевны молодой?

      Я жених ей». – «Братец мой,

      Отвечает месяц ясный, —

      Не видал я девы красной.

      На стороже я стою

      Только в очередь мою.

      Без меня царевна, видно,

      Пробежала». – «Как обидно!» —

      Королевич отвечал.

      Ясный месяц продолжал:

      «Погоди; об ней, быть может,

      Ветер знает. Он поможет.

      Ты к нему теперь ступай,

      Не печалься же, прощай».

      Елисей, не унывая,

      К ветру кинулся, взывая:

      «Ветер, ветер! Ты могуч,

      Ты гоняешь стаи туч,

      Ты