Из Забайкалья с приветом. Александр Валентинович Куревин
Читать онлайн книгу.
заперта, овцы сидели «дома». Просторный загон пустовал, не считая собаки. Лохматый, черный с подпалинами, монгольский волкодав посмотрел на меня устало-добродушно. Поднялся, и не спеша побрел знакомиться. Его спокойствием я решил на всякий случай не обольщаться. Кто знает, сколько волков на счету этой милой собачки, помимо лис и сусликов..? Пес замер, глядя, что буду делать. Стоило приблизиться вплотную к забору, он гавкнул пару раз, припав на передние лапы. Получилось забавно, однако я прекрасно понял, что лучше оставаться со своей стороны забора. Конечно, в бушлате и ватных штанах своих я мог бы некоторое время продержаться в роли «нарушителя» для натаски служебной собаки. Только зашивать одежду потом придется ведь своими личными руками. Припомнилась песенка, которую распевали девчонки в институтской общаге, когда счет тостам бывал потерян:
Была я белошвейкой и шила гладью,
Теперь я – в политехе. И стала… ла-ла.
Парам-пам-пам. Парам-пампам-пампам!
На лай волкодава открылась дверь овчарни, и на свет вышел бородатый мужик с раскосыми глазами в толстом и, чувствовалось, очень теплом халате, похожем на длинную не по росту солдатскую шинель. Обратила на себя внимание эта его бородища – густая, как у абрека. Обычно у бурят и монголов я наблюдал три волосинки в два ряда… Пастух пошел ко мне. Один глаз его казался «подкрашен» сильнее другого из-за небольшой родинки у виска, на том месте, где ресницы сходились. Художника-портретиста во мне и забайкальскому холоду не убить!
– Здравствуйте! – поздоровался с хозяином овчарни. Он по-свойски поднял руку в знак приветствия, будто приятели с ним.
– Я от Ермака, – назвал ему пароль, понизив голос, словно кто-то меня слышать мог. – Нам бы водочки. Две. – Я изобразил пальцами рогатку. – День рождения у приятеля.
Пастух внимательно посмотрел на меня. Точно пытался определить, можно ли мне доверять? Понятно, статью за спекуляцию никто не отменял. Видимо, осмотр гонца по каким-то признакам удовлетворил спекулянта. Отвернулся, ушел в юрту. Какое-то время его не было, – видать, полез в закрома. Его собака тем временем все так же сидела передо мной по ту сторону забора, стерегла.
– Да не нужны мне ваши овцы! – сказал лохматому сторожу. Пес прислушался, приподняв уши.
Бурят вернулся с матерчатой сумкой в руках. Протянул ему деньги. Он сунул их в карман. Лег грудью на жердину забора, раскрыл сумку. Я извлек из нее, одну за другой, две поллитровки «Русской» – точь в точь такие же, как в нашем с Пашей тайнике, розлива Улан-Удэ, как определил потом. Рассовал добычу по глубоким карманам штанов, поблагодарил Бурята, сказал: «До свидания», – и пошел к машине. Пастух так же, как при встрече, лишь поднял руку. Какой-то странный осадок остался у меня от этого акта купли-продажи. Не сразу, но все же понял, в чем дело. Не услышал голоса Пастуха. Одни жесты. Может, немой?
– Готово дело, – доложил Вале. – Едем обратно?
– Ну, сейчас! – чему-то обрадовался Гудок. – Хочешь, чтобы нас спалили на ровном