Валя

      Валька приехала вечером посередь недели. Я так по ней соскучился, что до кухни мы добрались только через час. Соорудить ужин, обед или завтрак Валька могла из ничего. Вот и на этот раз она применила свою фирменную кулинарную магию: приготовила отварные макароны в сливочно-сырном соусе с мелкими кусочками обжаренной копчёной колбасы. И я, аки дикий зверь, набросился на эту бюджетную карбонару, глядя как Валя потягивает низкокалорийный сок.

      Вообще-то, её полное имя было Валерия. Но, чтобы как-то отличаться от великого множества Лер и Лерок, она предпочла старомодное сокращение от другого женского имени, которое и само давно уже утратило популярность в народе. Красавицей моя Валя не была, но подкупала своей живостью и естественностью. Наши короткие встречи не были следствием её или моей незрелости и неготовности к серьёзным отношениям. Нет. Просто Валя жила быстрее меня. Её внутренние часы, её биоритмы, явно опережали мои, а на небольших отрезках времени этот рассинхрон ощущался не так сильно.

      Однажды мы съехались с ней на недельку, чтобы пожить вместе, но в итоге не протянули даже четырёх дней. Меня до сих пор передёргивает, когда я вспоминаю тот нервяк с постоянными ссорами на ровном месте. Не понимаю: из-за чего мы тогда собачились? А потом всё как-то само собой пришло к теперешней формуле. Мы оба догадывались, что хеппи-энда с семейными фотографиями не будет точно, и не пытались дать нашим отношениям какое-то правильное и подходящее определение. Я и сам не знаю, что это у нас было: любовь без обязательств или просто физиология? Скорее всего, это была одна из форм неодиночества, которое, как водится, у каждого своё.

      Пока я ел, Валька вывалила на меня последние маникюрные новости. И я в очередной раз поразился способности женского мозга запоминать разные мелкие детали, которые не имели на первый мужской взгляд никакой практической ценности. Впрочем, если быть откровенным, то я мало что запомнил из её эмоционального пересказа – чьи-то новые туфли, чьи-то старые любовники и чьи-то фотографии с морского побережья – всё это в голове моей быстро дошло до консистенции поглощаемого блюда, то бишь пасты. Валька же на рассеянность моего внимания в такие моменты всегда реагировала спокойно: она не переспрашивала и не бесилась, если я кивал или угукал невпопад. Мне иногда даже казалось, что эти её рассказы в программе наших недолгих встреч являются обязательным подпунктом за номером 2.1, который следовал за пунктом номер 2: «Накормить мужика».

      Выговорившись, Валька традиционно спросила про мои дела. Я поведал ей про болезнь Семенищева (ледяное пиво – напиток