У старых грехов тени длинные. Надежда Семенова
Читать онлайн книгу.
именно на ней. Она и на инженерно-технический факультет пошла именно потому, что ей нравилось делать что-то своими руками.
Одним из немногих дел, в которых Геннадий участвовал с удовольствием, было приготовление разных напитков. Сегодня горячий шоколад у него не совсем удался и слегка горчил на языке. Светлана отставила в сторону кружку и вытащила из пакета концертное Виткино платье. В свете настольной лампы засияли радужными красками расшитые стеклярусом узоры, напомнив, как блестели после выступления Виткины глаза.
– Все хлопочем? – неожиданно близко сказал Геннадий.
Плотный ворс ковра заглушил шаги, и Светлана не услышала его приближения.
– Ну что ты вздрагиваешь, чай не чужой, – пробурчал Геннадий.
Он перегнулся через Светлану и нежно дотронулся до рукава Виткиного платья.
– Красавица наша.
– Тьфу три раза, – сказала Светлана, с неудовольствием отмечая, каким блеющим получился собственный голос.
– «Тьфу три раза?» – передразнил Геннадий, слегка обнимая ее за плечи теплыми, неожиданно ласковыми руками. – Старушка ты моя суеверная!
На Светлану пахнуло жаром его распаренного после ванны тела, на руках ожили, встали дыбом тоненькие волоски. Светлана пристыженно опустила глаза, пятнадцать лет вместе, пора бы перестать думать про секс! Или не пора? Какие там были нынче параметры счастливого брака? Как странно, что до этого момента она про секс даже и не вспоминала. Когда они в последний раз были вместе? После дня рождения? Нет, это было позже, в начале августа, когда Витка с подружкой укатили в спортивный лагерь.
– Лучше быть суеверным, чем сглазить собственного ребенка, – пробормотала Светлана.
– Ты же не боишься, что я «сглажу» собственную дочь? – Геннадий оскорбленно запахнулся в длинный велюровый халат.
– Ничего я не боюсь, – промямлила Светлана.
В душе приподнял ехидную голову сорняк растущего дискомфорта.
На работе, на улице, где угодно Светлана чувствовала себя вполне вменяемым членом общества. Это дома она часто чувствовала себя как на иголках. Спать могла только со снотворным, есть – только вместе с дочерью, даже тишина временами казалась неправдоподобно зловещей. И эти несвоевременные мысли про секс. Тягучие, почти болезненные.
Геннадий обошел стул, на котором она сидела, и пристроился на краю стола. Пригладил волосы ладонью, проверяя, не выбилась ли из пробора упрямая волнистая прядка, и внимательно посмотрел ей в лицо.
У Светланы мгновенно упало сердце.
– О чем хмуримся? – осторожно, словно ступая по склизким камням, спросил Геннадий.
– Ты сделал лицо.
– Лицо? – переспросил он, твердея взглядом.
Светлана неопределенно пожала плечами.
– Бросай работу, – сказал он тоном, каким говорят с расшалившимся ребенком, – ночь на дворе.
Ночь. Простое, обыденное слово вызвало у Светланы сосущую боль под ложечкой. Сколько бы она ни откладывала,