Конец сказки. Ярослав Зуев
Читать онлайн книгу.
Мотыль говорил.
– На х… его сюда перли? – возмутился Качок. – С нашими? Ну, на х…? Вообще без руля!
Жора, закусив губу, адресовал его к Витрякову:
– К Огнемету все вопросы, усек?!
– Я это говно таскать не буду! – возмутился Качок и разжал пальцы. Тело с глухим стуком упало на мощеную камнем дорожку. – Бля буду, не буду. Желтый, державший труп с другой стороны, тоже его выпустил.
– Правильно. Пускай бы его вороны склевали на х…!
Поскольку это было последнее тело, Жора, кряхтя, ухватил труп за ноги и поволок к остальным мертвецам. Рыжий затылок покойника подпрыгивал на брусчатке, руки задрались над головой, словно он хотел сдаться, но не успел. Андрей на своем наблюдательном посту закусил губу и до боли стиснул решетку. Он узнал Вовчика. Он не мог ошибиться.
Падая, Планшетов не удержался и пронзительно завопил. Не всем достает мужества и выдержки, чтобы лететь в пропасть молча, как это делали, если, конечно, верить легенде гладиаторы Спартака, спускавшиеся с Везувия по сплетенным из лозы веревкам, чтобы ударить в тыл ничего не подозревающим римлянам. Боевики, услыхав этот вибрирующий отчаянный вопль, едва не надули в штаны от неожиданности, испугавшись, пожалуй, не меньше стремительно удаляющегося Планшетова.
Сказать, что Планшетову было страшно, означает только даром напрячь связки. В подобных ситуациях сердцу полагается проваливаться в пятки. Планшетов, впоследствии, был готов оспорить эту расхожую поговорку, утверждая, что его «мотор» в тот момент выпрыгнул из груди через щель между двумя ребрами. За сердцем последовало сознание, метавшееся под черепом в поисках спасения, как пассажир по салону падающего камнем самолета. В общем, разные составляющие его естества рванули из тела, которое полагали обреченным, как крысы с тонущего корабля, мало заботясь тем, есть ли где-то обетованная земля, что готова их пригреть. Все это длилось считанные мгновения, которые Планшетов не считал, целиком превратившись в крик. Потом Юрик спиной ударился о воду, с перепугу показавшуюся ему усеянным валунами дном расщелины. Он даже не услыхал плеска, в момент касания сработал механизм биологической защиты от эмоциональных перегрузок, и выключил Юрика. К счастью, всего на секунду, и он не успел захлебнуться. Ледяная вода обожгла его, приведя в чувство. Сообразив, что тонет, Планшетов захлопнул рот и рванул на поверхность. Там клокотали буруны, зато был кислород. Юрик хватал его перекошенным ртом.
Беснующиеся потоки сшибались между собой, с грохотом ударяли в стены, рассыпались тысячами брызг и, шипя, откатывались, чтобы вступать в единоборство снова и снова. Планшетова ежесекундно обдавало пеной с такой силой, словно ее подавали из брандспойта. Свирепое течение подхватило Юрика и он полетел, кувыркаясь как несчастный окунь, которого засосало в турбину ГЭС.
«Вот так аттракцион»! – мелькнуло у него, пришло некоторое облегчение, как-никак, пока все шло более или менее, ведь он остался жив. До сих пор Юрику не случалось побывать в аквапарке, водные горки он видел пару раз