То змейкой, свернувшись клубком,

      У самого сердца колдует,

      То целые дни голубком

      На белом окошке воркует,

      То в инее ярком блеснет,

      Почудится в дреме левкоя…

      Но верно и тайно ведет

      От радости и от покоя.

      Умеет так сладко рыдать

      В молитве тоскующей скрипки,

      И страшно ее угадать

      В еще незнакомой улыбке.

      По аллее проводят лошадок,

      Длинны волны расчесанных грив.

      О пленительный город загадок,

      Я печальна, тебя полюбив.

      Странно вспомнить! Душа тосковала,

      Задыхалась в предсмертном бреду,

      А теперь я игрушечной стала,

      Как мой розовый друг какаду.

      Грудь предчувствием боли не сжата,

      Если хочешь – в глаза погляди,

      Не люблю только час пред закатом,

      Ветер с моря и слово «уйди».

      …А там мой мраморный двойник,

      Поверженный под старым кленом,

      Озерным водам отдал лик,

      Внимает шорохам зеленым.

      И моют светлые дожди

      Его запекшуюся рану…

      Холодный, белый, подожди,

      Я тоже мраморною стану.

      Смуглый отрок бродил по аллеям

      У озерных глухих берегов.

      И столетие мы лелеем

      Еле слышный шелест шагов.

      Иглы сосен густо и колко

      Устилают низкие пни…

      Здесь лежала его треуголка

      И растрепанный том Парни.

      И мальчик, что играет на волынке,

      И девочка, что свой плетет венок,

      И две в лесу скрестившихся тропинки,

      И в дальнем поле дальний огонек, –

      Я вижу все. Я все запоминаю,

      Любовно-кротко в сердце берегу,

      Лишь одного я никогда не знаю

      И даже вспомнить больше не могу.

      Я не прошу ни мудрости, ни силы,

      О только дайте греться у огня.

      Мне холодно! Крылатый иль бескрылый,

      Веселый бог не посетит меня.

      Любовь покоряет обманно

      Напевом простым, неискусным.

      Еще так недавно-странно

      Ты не был седым и грустным.

      И когда она улыбалась

      В садах твоих, в доме, в поле,

      Повсюду тебе казалось,

      Что вольный ты и на воле.

      Был светел ты, взятый ею

      И пивший ее отравы.

      Ведь звезды были крупнее,

      Ведь пахли иначе травы.

      Осенние травы.

      Сжала руки под темной вуалью…

      «Отчего ты сегодня бледна?»…

      – Оттого что я терпкой печалью

      Напоила его допьяна.

      Как забуду? Он вышел, шатаясь,

      Искривился мучительно рот,

      Я сбежала, перил не касаясь,

      Я бежала за ним до ворот.

      Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

      Все, что было. Уйдешь, я умру».

      Улыбнулся спокойно и жутко

      И сказал мне: «Не стой на ветру».

      Память о солнце в сердце слабеет,

      Желтей трава,

      Ветер снежинками ранними веет

      Едва-едва.

      Ива на небе пустом распластала

      Веер сквозной.

      Может быть, лучше, что я не стала

      Вашей женой.

      Память о солнце в сердце слабеет,

      Что это? Тьма?

      Может быть! За ночь прийти успеет

      Зима.

      Высоко в небе облачко серело,

      Как беличья расстеленная