Сады диссидентов. Джонатан Литэм
Читать онлайн книгу.
полезной информацией. И шахматный магазин, и загадочные намеки Ленни, и его черно-золотые коренные зубы – все это оказалось полезной информацией, пускай даже Цицерону пришлось расплатиться за нее собственными шахматными амбициями. Салон этой псевдофранцуженки, ютившийся в кирпичном складском здании, где все чердаки занимали мастерские художников, тоже стал кладезем полезной информации, пещерой экзотики, хранилищем пропахших пачулями претензий на умудренную взрослость; все это тоже могло пригодиться ему для воссоздания той картины мира, куда и ему самому когда-нибудь придется вписываться. Впрочем, торопиться пока незачем.
Говоря иначе (и проще), Цицерон никогда не принимал всерьез всякую мистическую ерунду вроде астрологии. На самом деле этим недоверием он проникся намного раньше, чем подпал под влияние Розы, под воздействие ее материалистического мировоззрения, наперекор которому (как догадывался Цицерон) Мирьям и культивировала свой слегка языческий интерес к астрологии. Цицерон понимал, что слова “родился под несчастливым знаком” не имеют никакого отношения ни к Овнам, ни к Рыбам, ни к Водолеям. Его личность не нуждалась в этих лишних наслоениях.
Астрология попадала в разряд фальшивой подделки, то есть такой, в которую откровенно не верят даже ее адепты – не только Мирьям, что очевидно, но, скорее всего, и сама Сильвия де Грас. Следовательно, она вовсе не стоила труда со стороны того особого разоблачительного устройства, которое с самого рождения заменяло Цицерону мозги. Цицерон приберегал свои способности для развенчания более важной лжи – идеологии, хоть это слово еще не было ему известно. Идеология – это покров неистребимой выдумки, движущей миром, это фикция, в которую людям необходимо верить. Вот этот-то покров Цицерон и стремился обличить и сорвать, обвинить и уничтожить. Но время еще не пришло.
Ложь такого рода встречалась сплошь и рядом. Цицерон и сам иногда лгал – например, когда прятался за этой спортивной курткой с символикой “Метс”. Потому что, если даже взрослых хиппи в 1969 году всерьез заботил вопрос, под каким знаком Зодиака они родились, то уж мало-мальски практичному подростку-школьнику из Саннисайда, независимо от цвета кожи, приходилось выбирать из двух других божественных созвездий. Быстро: кто твой любимый бейсболист? А кто твой любимый астронавт с “Аполлона”? У Цицерона ответы имелись наготове, пускай даже причины для его предпочтений были совсем неподходящие. У Тома Сивера были красивые ляжки и большая (для белого) задница. По наблюдениям Цицерона, начинающие питчеры часто обладали именно тем телосложением, которое ему особенно нравилось. Фетишистский разбор замаха и подачи питчера оправдывал многочасовые деятельно-похотливые фантазии, которым предавался Цицерон, когда, прячась у всех на виду, якобы изучал спортивные страницы отцовской “Геральд-трибюн”, или обменивался бейсбольными карточками с одноклассниками, или смотрел старты Тома Великолепного на экране Розиного призового цветного телевизора. Сивер славился длиной шага и манерой