О Руслане ничего не было слышно больше недели. За время работы в бюро я была свидетелем, наверное, десятка его романов. А потому знала: волноваться не о чем. Все в пределах нормы. К тому же встреч, требующих присутствия гендиректора, в ближайшие дни не было. А оперативным управлением компанией Руслан все равно не занимался. Этим занималась я. Однако, придя утром в офис и увидев на столе Вероники стопку требующих подписи гендиректора документов, я все-таки решила ему позвонить. И попросить хотя бы на полчаса заехать в R.Bau.

      Я набрала номер Руслана и услышала механический женский голос: его телефон оказался выключен. Я подумала, отыскала в списке контактов еще один номер, который был только у самых близких ему людей: та же история. Я отложила телефон. В принципе, можно было придумать этому сколько угодно правдоподобных объяснений. Но в чем в чем, а в самоуспокоении я не нуждалась – я слишком хорошо знала, что все это значит.

      Я вышла в приемную. Сказала Веронике, что не пойду сегодня обедать. Попросила заказать греческий салат и свежевыжатый апельсиновый сок в офис. Подписала несколько счетов. И тут мой телефон зазвонил. Я посмотрела на экран, и у меня скрутило живот. Я торопливо вернулась в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь.

      Это, видимо, и есть равновесие. Баланс белого и черного. Утром – снежный завораживающий сон. Днем – куча проблем и черт знает еще что.

      – Да, мам. Привет.

      Она никогда не звонила просто так. Тем более в рабочее время. Сегодня мне только этого не хватало. На непослушных ногах я дошла до рабочего стола, опустилась в кресло перед большим