До экстаза… и после (сборник). Анатолий Тосс
Читать онлайн книгу.
жены, в глубине себя супруга ейного жалеет и сочувствует ему всей душой. Потому как понимает если не умом, то сердцем, что мы все есть в основе своей – супруги. Рано или поздно, больше или меньше, напрямую или лишь в каком-то смысле, но мы все – супруги! И все своим супружеством потенциально уязвимы! И с нами такое запросто может случиться, и на нас найдется управа в виде крепкого, налитого, вызывающего эрекцию любовника. Не у нас вызывающего, а у дорогих наших подруг.
И не может поэтому любовник, который, повторю, сам в душе немного супруг, не может он оказывать законному семьянину сопротивление. Моральный дух для такого сопротивления у него сломлен. Потому и ретируется он, то в окно, то в шкаф, то куда удастся.
Я посмотрел на людей, сидящих вокруг. Они слушали и реагировали, кто улыбкой (Жека), кто одобрительными кивками (Илюха), а Инфант, тот вообще приоткрыл свой зубастый рот. Настолько интересно ему оказалось познавать не познанный доселе мир.
– Ну а при чем тут ее родитель? – стал спрашивать он, подразумевая все-таки Жекиного родителя.
– А вот при чем, – вспомнил я. – Если бы я опрометчивой своей оплошностью вызвал у него приступ агрессии, тогда не поздоровилось бы мне. Ведь я так или иначе, но оказался в чужой постели, как тот самый любовник, не умеющий и не могущий противостоять справедливому мщению. И прибил бы меня тогда родитель. В конце концов, для некоторых отцов, пусть даже и взрослых дочерей, чувство мщения за дочь вполне соизмеримо с таким же чувством за свою жену. В общем, второй вариант – выкрикивать приветствия лежа, укрывшись в кровати, – показался мне не очень удачным.
– Да, наверное, – согласился Илюха, который так искренне проникся моим щекотливым положением, что не меньше меня пытался найти из него выход.
– Был, конечно, и третий путь, – продолжал я. – Выскочить, стараясь незаметненько, из родительской спаленки и проскочить в твою, Жека, комнату, туда, где комкались сброшенные в беспорядке на пол мои спасительные вещи. Пусть не все бы я успел натянуть на себя, пусть только нижнюю часть нижнего белья. Потому что маек я не ношу. Но хотя бы успеть прикрыть свой самый отчаянный стыд. Так как никогда я не был нудистом и эксгибиционистом тоже не был никогда.
На последнее длинное слово Инфант мгновенно отреагировал и встал в познавательную стойку. Но скоро ему пришлось из нее выйти.
– Но перебегая из комнаты в комнату, – не отвлекаясь, продолжил я сюжет, – мне пришлось бы издавать шум и шорох. А если опять поставить себя на место родителя, то приглушенная перебежка да мелькающая тень в простыне собственного коридора могли вызвать у него подозрения: а уж не завелись ли в доме приведение или другие бесполые духи? Хотя нет, духи пятками о паркет не шумят и к трусам так безудержно не стремятся. И опять же напугаться мог сильно родитель. А от напуганного человека – хрен его знает, что от него ожидать. Может, инфаркта,