Дорога в Китеж. Борис Акунин
Читать онлайн книгу.
по государству. А Россия, так уж исторически сложилось, это в первую, во вторую и в последнюю очередь государство. Не стань его, и мы развалимся на десятки средних и мелких княжеств, как в предтатарские времена. И придет какой-нибудь новый Батый, и раздавит эти осколки каблуком… Государство можно и должно улучшать, но разрушать его – значит служить Батыю. Попадись мне сегодняшнему я тогдашний, двадцатичетырехлетний, без колебаний отправил бы самого себя на виселицу. Вместе с тобой и Портосом. За покушение на царскую особу, олицетворяющую собой государство. Это была чудовищная затея, не оправдываемая даже молодостью. После того, как верховная власть освободила крестьян, нужно было лет на двадцать остановиться. Чтоб выросло новое поколение, не знавшее рабства. Так считает Петр Андреевич, и я полностью с ним согласен… Вот, ежели совсем коротко, вся программа нашей партии.
Ларцев кивнул в знак того, что понял сказанное, и поинтересовался лишь, кто такой Петр Андреевич.
– Граф Шувалов, – объяснил иностранному человеку Воронин.
– А кто это?
– Давненько не встречал я людей, которые не слышали про Шувалова, – вздохнул Вика. – Это мой шеф. Его зовут «Петром Четвертым», потому что возможности у него почти царские. Большой человек, рыцарь государства. Знаешь, говоря без скромности, по своим качествам я вполне мог бы занимать место товарища министра или статс-секретаря, но я предпочитаю скромную должность чиновника особых поручений при графе Шувалове и ни на что ее не променяю. На этом месте можно сделать много больше, чем на ином министерском посту. Ой всё, идем! Без двух минут девять.
При входе в дом с лицом действительного статского советника случилась метаморфоза. Оно словно разгладилось, помягчело, осветилось неким внутренним сиянием. За пределами дома Виктора Аполлоновича никто таким не видывал. В семейном кругу он становился другим человеком.
Вскоре должно было отмечаться еще одно двадцатилетие – его свадьбы. Трудно было вообразить более счастливый союз. Умный муж и умная жена, всегда соединенные общей целью и умеющие ее достигать, жили, по выражению Корнелии Львовны, «извилина в извилину» – в существование душ оба по природному скептицизму не верили. Супругам часто даже не нужно было всё произносить вслух, каждый улавливал мысль другого с полуфразы – и сразу соглашался, либо начинал возражать. Постороннему человеку их до конца не проговоренные дискуссии показались бы непонятны.
Если б не глубокое, прочное счастье, обитавшее у Воронина дома, он с его холодным взглядом на жизнь, вероятно, превратился бы в ходячий арифмометр, но тут рассудочная алгебра поверялась сердечной гармонией. Что может быть сильнее армии с крепким тылом? А супруги были именно что армией, пусть маленькой, причем неизвестно, следовало ли считать госпожу Воронину тылом – быть может, генеральным штабом.
Эту несколько металлическую идиллию омрачало только одно: здоровье