Идя из бильярдной, все трое были взволнованы великими событиями, но проявлялось это у каждого по-разному. Воронцов вздыхал, думая о грядущих страданиях отечества. Воронин покусывал тонкую губу, прикидывая, чем оно всё обернется. Питовранов без умолку болтал.

      – Я на прошлой неделе был в читальне при английском посольстве. Туда так просто не попадешь, но у меня письмо из министерства, для просмотра научных новостей в иностранных газетах. В «Таймс» на первой странице карикатура, называется «Рашн хилз», «Русские горки». Несется Упырь на санках по крутому спуску, весь такой грозный, усы торчком, в руке сабля. А внизу пропасть. По краям нарисованы…

      – Анна Австрийская права, – перебил его Вика. – Тебе надо прикусить язык. Ты за пределы редакции лучше не высовывайся. Твои очки и лохмы действуют на адмиралтейских служак как красная тряпка на быка. А гвардейцы кардинала теперь зашныряют повсюду.

      Мишель обиделся, что его рассказ не дослушали.

      – Коли так, могу вообще в редакцию не приходить. Только на сдачу матерьялов. Писать и редактировать буду в ресторане… Вот прямо сейчас и уйду, только поднимусь взять шапку и шинель.

      Но тут же про обиду позабыл.

      – А знаете что? Поедем вечером на Красно-Кабацкую? Выпьем за скорейшее посрамление российского оружия.

      – Стыдись, Михаил! – вспыхнул Эжен. – Я за это пить не буду!

      – Я тоже, – поморщился Воронин. – А вот за скорейшее избавление от Упыря – охотно.

      Мишель почесал двойной подбородок.

      – Ладно, пусть каждый выпьет за свое. Но согласитесь – не выпить в такой день нельзя.

      С этим никто спорить не стал. Условились встретиться в шесть на Садовой, подле квартиры Питовранова, где всегда стояли тройки, чтоб ехать за город вместе.

      – Я тоже скоро пойду, – тихо сказал Вика лейтенанту, придержав его за локоть. – Вызван в известный тебе дом, к полудню. Получил записку. Притом не от Лидии, а от Корнелии. Это странно. Не случилось ли чего у наших «лас-эрманитас?»

      – Корнелия Львовна написала и мне. Но почему она позвала тебя? В самом деле странно. – Эжен нахмурился. – Хуже всего, что в нынешних обстоятельствах Коко меня вряд ли отпустит. Если я не появлюсь, извинись за меня и объясни в чем дело.

      Вика со значением покачал головой:

      – Лучше бы тебе там быть. Что если Корнелия как старшая из сестер желает с нами объясниться…