Заслон. Анатолий Мусатов
Читать онлайн книгу.
с крыльца и подошел к парню. Тот, не обращая ни на кого внимания, пытался шапкой отряхнуть грязь с полушубка. Семёнов остановился в полуметре от парня. Несколько мгновений он молча смотрел на него. Затем негромко, надломившимся голосом сказал:
– Николай, сынок… ну, здравствуй…
Парень мутным взглядом уставился на бородатого мужика. Потом какое-то осмысленное выражение появилось у него на лице. Широко разведя руки, он расплылся в пьяной ухмылке:
– Батя, да никак это ты! А я смотрю и никак не уразумею! Ведь тебя в двадцать четвертом застрелили… Мы тогда поминки с маманей справили, а ты живой! Маманя больная в хате лежит… А мы с Сенькой штоф самогону уговорили по поводу… Черт! Это…
Николай, пьяно икнув, полез к отцу целоваться.
– Сенька шпыняет меня в бок: «Батя приехал, батя приехал…». А я в толк не возьму – какой-такой батя… Ведь убитый ты особистами. А ты, вона, живой!
– Живой я, сынок, живой и поминки по мне ещё рано справлять. Мы с тобой поживем ещё. Наша власть теперь, сынок, а от большевичков одна труха останется. Ну, пойдем к тебе, устал я, да и разговор у нас с тобой будет.
Он обернулся к Грищакову:
– Пошли, Андреич. Пока у Николая остановимся, отдохнем, а там видно будет.
Грищаков согласно закивал головой. Николай, качнувшись на нетвёрдых ногах, горячо поддержал отца:
– Правильно, батя, я вам стопочку налью и сам похмелюсь. Мы с Сеней с утречка четверть уговорили, да эти… немчура… боле не дали, на собрание поволокли. Самогон весь забрали… и жратву. Но это ниче, – осклабившись, дыхнул он на отца перегаром, – у нас ещё найдется. Сень, ты забегай позжее… видишь, батяне надобно отдохнуть…
Они свернули на тропинку, ведущую к дому Николая. Семёнов, прихрамывая сильнее обычного, тяжело ступая, поднялся по ступеням. Войдя, после небольших, тёмных сеней в комнату, огляделся. Низкий потолок к одной стене ещё больше опускался. Около нее стоял дощатый стол. Две лавки подпирали его по обе стороны. Окно, задернутое грязной тряпкой, не давало света. Семёнов перекрестился в один из углов и спросил:
– Где мать?
Снимая с себя мокрый и грязный полушубок, Николай суетливо забегал. Сделав знак, крадучись подошел к занавеске, протянутой от печи к стене. Осторожно заглянув туда, зашептал:
– Спит она, батя. Намаялась, вишь, ночью… боль её не отпускала, она только под утро засыпает,
Семёнов подошел. Глянув на изможденное, худое лицо жены, он прислушался к ее неровному дыханию:
– Пусть спит, будить не станем.
Он задернул занавес.
– Давай угощай, проголодался я.
Они разделись и уселись за стол. Николай достал из-за закутка за печью хлеб, из печи вытащил чуть теплую картошку. Поставил стаканы с сальными разводами на стенках. Соль, нож, три миски и кусок сала, завернутый в тряпицу достал из стенной ниши. Пыхтя и отдуваясь, сдвинул тяжелый, темного дуба, с железом по краям, сундук. Из расщелины в полу под ним извлек большую бутыль.