Диссидент. Данила Таран
Читать онлайн книгу.
на ногах, пытаясь обуться. Я поднялся, протер глаза, помог ей с обувью, предварительно пропустив еще одного мужчину с младенцем на руках, убегающего так быстро, словно вразумил, что лежит у него около сердца и совсем скоро мы вышли на улицу.
Утро наступило и люди как раз выходили из домов, когда как я, поддерживал мать, чтобы она не клюнула носом в маслянистую жижу, таща ее через препятствия, наблюдая пренебрежительные взгляды прохожих… в очередной раз…
Если бы не Марк, что помог пережить ночь, вышел бы я оттуда, как минимум, лишенный рассудка. Так почему же я не протянул руку помощи, обжигающей солнечными лучами, как он протянул ее мне, в ситуации, где и солнечным лучам не было выделено роли, в этом сценическом дивертисменте?
Отец умер, когда я родился. Он мчался на всех скоростях в родильную палату, пытаясь успеть приехать до родов. Может, он тоже был наркоманом, но верить в это не сильно хочется. Мчался так быстро, что словил последний столб на пути, разбившись насмерть. Пьяными вечерами, поливая грязью и говоря, что я скотина, забравшая мужа, мать напоминала мне, кто я такой и чего стою. С ее слов – ничего. Апологию матери в сторону отца понять можно, но я старался гнать такие мысли. Оправданий для нее нет и не будет никогда. Констатация смерти была точь-в-точь со временем моего рождения. Я поверил ей на слово, хоть и не видел документальных подтверждений официальной фиксации смерти отца.
Довелось же мне пройти трудности, пока я взрослел. Сигареты и алкоголь стали неотъемлемой частью окружения, они стали частью меня. Единственное, о чем железобетонно условился – это то, что с наркотиками иметь дело не буду. Я видел зависимость, видел лица, худые тела, высасывающие из себя последние крупицы жизни с очередной дозой и конечно, принимай бы наркотики сейчас, никогда бы их не бросил. Я бы чисто физически не смог от них отказаться. Нутром чуя, если приму хоть немного, втянусь сразу же и не выберусь никогда, сторонился их с сознанием дела. До недавних пор.
– Зачем ты это делаешь! – прорычал я, как только дверь громко открылась.
– Ты чего орешь? Угомонись! – промолвила, бросив бешеные и одновременно засыпающие глаза. Она снова под феназипамом.
– Когда же это кончится? – Смотря на буквы в книге, я повернул голову и яростный взгляд на нее, стукнув ладонями по столу. – Сколько можно смотреть телевизор? Ты что, не понимаешь, как тебе чистят мозги мрази с оскоминой на лицах? Ты не понимаешь, что жизнь дана на одно существование, не на два, три и так далее? Почему ты долбишь одно и то же каждый сучий день? С чего я вообще должен слушать людей, что живут так, как я бы ни за что не стал жить? С чего я должен слушать тебя?
– Может быть, потому что я тебя воспитала, нет? Где твое уважение, мне…
Рдение на лице позволило ее перебить. Держать внутри было выше невозможно сил.
– УВАЖЕНИЕ?! Ты мне говоришь что-то про уважение?! Да о каком уважении к тебе, как к матери может идти речь? Ты думаешь, у меня было к тебе уважение, когда я тащил тебя – наркоманку, до дома, когда гребанное солнце заставляло людей выходить на улицу,