ЮГ

      Теряет много человек, когда

      Из мест родных его вдруг изгоняют,

      Чтоб он кому-то не нанёс вреда.

      И удалив, как будто забывают

      О нём надолго, пусть один теперь,

      Вдали от всех, в глухих краях страдает.

      Из множества немыслимых потерь

      Не всё так трудно сердце принимает,

      Как Родины лишение. К чему

      Нас убеждать, что всюду превосходно.

      Но нынче сам я словно бы в плену,

      Вне Родины, среди иных народов.

      И я был изгнан, может быть, тогда,

      Когда ещё был слишком мал, не мыслил.

      И увозили вдаль нас поезда,

      Роняя в ночь сверкающие искры.

      Грустила мать, склонившись надо мной.

      В чужую даль её погнало горе.

      Кто и когда мог с собственной судьбой,

      Презрев и страх, и сердца боль, поспорить?

      Неведомы, невидимы пути,

      Вдаль по которым нам идти придётся.

      Когда, куда предложат нам уйти?

      В ком грусть о нас нечаянно проснётся?

      О ком мы завтра будем вспоминать

      И с кем нам не захочется расстаться?

      Кто, где захочет нас с тобой принять,

      Чтоб подарить хотя бы каплю счастья?

      Не знаем мы, ведь будущее – мрак,

      И заглянуть в него никто не смеет.

      Быть может, только предсказатель-маг

      Нам рассказать о будущем сумеет.

      Но для чего? Чтоб чувствовать потом

      Бессилие перед судьбой? Не стоит

      Жизнь искушать, живя грядущим днём,

      Беспечностью своей всех беспокоя.

      Возможно, что спаслись бы мы от бед,

      Проникнув в дни, в которых станем старше.

      И всё ж в кибитке вдаль несясь, поэт

      Предполагал, как жить он будет дальше.

      Теперь решил себя он посвятить

      Всецело лишь поэзии любимой.

      Он без неё не мыслил вовсе жить.

      А в эти дни, из мест родных гонимый,

      О ней лишь думал и мечтал поэт.

      Она в него уверенность вселяла.