Индивидуальная непереносимость. Вадим Россик
Читать онлайн книгу.
дисловие
Автору исполнилось шестьдесят. Можно подвести вкратце итоги. Получил высшее образование. Вырастил четверых детей. Женился и разводился. Хоронил родных. Растерял друзей. Был токарем, педагогом, музыкантом, оперным певцом, работником милиции, продавцом, казачьим атаманом, ночным сторожем, фрилансером, бизнесменом, преступником, охранником, юристом и стал писателем. Был награждён. Спас несколько человек. Сменил много автомобилей. Несколько раз набирал вес и сбрасывал. Один раз чудом не умер, второй раз умер, но воскрес. Потерял здоровье и стал инвалидом. Восстановился. Поменял страну и гражданство. Выучил три иностранных языка, написал 14 книг. Две из них перевел на немецкий язык. Побывал в одиннадцати странах и на четырех морях. Обременил себя энциклопедическими знаниями, умением водить автомобиль и членством в союзе писателей. Получил огромный жизненный опыт. Стал чувствовать и понимать людей. Научился управлять собой, толпой и погодой. Понял, есть ли Бог. Его обманывали, и он обманывал. Был счастлив и разочарован. Познал настоящую любовь. Увидел верность и предательство. Познакомился с множеством хороших людей и немногими плохими. В общем, прожил несколько довольно интересных жизней.
Создание каждого романа напоминает мне выращивание растения. Сначала из маленького семечка первоначального замысла вырастает ствол, затем на нём появляются ветки. Ветки покрываются листьями, среди листьев распускаются цветы, и постепенно-постепенно, медленно-медленно это скромное растение превращается в большое и прекрасное (я на это надеюсь) дерево, которому предстоит долгая жизнь, – тоже надеюсь.
Этот роман, конечно, не автобиография. В одном произведении невозможно описать все события и упомянуть всех людей, с которыми автора сводила его уже довольно долгая жизнь. Наверное, для этого потребовалось бы столько же времени, сколько длилась сама жизнь. Однако почти все события и персонажи имели место в действительности. Если кто-то узнает их, если эта история поразит кого-то в самую пятку, значит, книга получилась. Может показаться, что это история о преступлениях. Нет, на самом деле она о жизни. Иногда преступление маскируется под жизнь, как это было, например, в гитлеровской Германии, а иногда жизнь маскируется под преступление. Этот роман об иллюзиях, одиночестве, лжи, неблагодарности, зарытых талантах и загубленных жизнях. Ну и о любви, конечно. Куда же без неё.
Бывает, что кто-то, прочитав ту или иную мою книгу, говорит, что этого не может быть, это всё придумано. Что ж, им можно ответить словами Джордано Бруно: «Те, у кого не хватает понимания, думают, что знают больше других. Те, кто вовсе лишены ума, думают, что знают всё». Короче, читать или не читать этот роман, верить или не верить написанному, каждый решает сам. Автор предупредил.
Ну что же, пора с чего-то начинать. Пожалуй, стоит начать с конца.
Реквием эгоистке (пролог)
Мухачинск – столица Южного Урала. Это промышленный город-миллионник, вольготно раскинувшийся по обоим берегам задрипанной речки Мухачи. Мухачинск населён в основном хорошими людьми. Хорошим людям, впрочем, как и плохим, свойственно рождаться, жениться, разводиться и, несмотря на всю свою хорошесть, умирать. Для государственной регистрации этих радостных и не очень событий в Мухачинске существуют органы записи гражданского состояния или сокращённо – ЗАГС. Возле такого вот ЗАГСа, расположенного в самом отдалённом от центра районе, стою я и с нетерпением жду Виолетту. Нет-нет, мы не женимся. После почти двадцати лет совместной жизни мы разводимся. Наш брак в конце концов рухнул, как Советский Союз.
В Мухачинске майское утро. Вообще-то погода неустойчивая, но этим утром тепло и сухо. Яркий солнечный свет растекается по земле. Интересно, есть ли где-то архив, в котором хранятся все наши бывшие рассветы и закаты?
Вокруг бьёт ключом жизнь. По улице пролетают маршрутки, проползают автобусы и тащатся троллейбусы. На остановках, словно пчёлы, роятся озабоченные мухачинцы. Дворник-таджик трудолюбиво машет метлой, создавая обманчивое впечатление, будто в Мухачинске работают только гастарбайтеры, а местные наслаждаются вечным отпуском. Ветерок кружит по тротуару рваный пластиковый пакет. В общем, жизнь бьёт ключом, но я нахожусь в состоянии атараксии, то есть невозмутимости и душевного покоя. Это Эпикур так учил. Был такой философ в Древней Греции. Мол, человек, в особенности мудрец, должен стремиться к атараксии. Вот я и стремлюсь. А что остаётся? Рыдать и биться башкой о стену?
Чтобы не зарыдать, я глазею на стрелки, нарисованные белым мелком на потрескавшемся асфальте. Стрелки ведут к ЗАГСу. Возможно, что таким нехитрым способом какая-то девушка пыталась заманить под венец своего избранника?
ЗАГС занимает первый этаж обшарпанной брежневки – девять этажей скучного и унылого существования, которое оживляют лишь шумные свадебные делегации. Как раз сейчас одна такая свадебная делегация бьёт копытом перед входом. Пара ужасно одетых молодожёнов ждёт своей очереди на регистрацию. Волнуется. А чего волноваться? Нужно просто войти и пожениться без всякого пафоса. Основать семью на пособия по безработице или по инвалидности. Впрочем, можно и пафоса добавить, чтобы было не так боязно.
На