Как нарисовать мечту?. Евгения Ярцева
Читать онлайн книгу.
этой мрачной гробнице,
О, дайте мне отдохнуть!
Когда тянулись ее нелюбимые уроки, физика или химия, вполне искренне шептала:
Но этот мир душа поэта
не может больше выносить!
Забирала Егора из школы и, подходя через детскую площадку, где малышня шумела, съезжала с горок и качалась на качелях, вполголоса твердила:
Душа моя мрачна…
Мне тягостны веселья звуки…
Дома плюхалась на диван и, подсунув под голову диванную подушечку, уплетая пончик, обсыпанный сахарной пудрой, читала Бенедиктова:
Да будет же в мире мне грусть – изголовье,
Страдание – пища, терпенье – постель!
Но Блок нравился ей больше; его стихи Алена декламировала вслух, как трагическая актриса:
Устал я. Смерть близка. К порогу
Ползет и крадется, как зверь,
И растворяет понемногу
Мою незамкнутую дверь… —
Хотя ее дверь как раз была крепко заперта, чтобы кто-нибудь не застукал ее за чтением стихов.
Мама звонила с работы, давала указания, что приготовить Егору на ужин, и беспокоилась, пообедала ли сама Алена; та рассеянно отвечала «ага, угу», а в ушах звучало:
Никто не дорожит мной на земле,
И сам себе я в тягость, как другим;
Тоска блуждает на моем челе.
Я холоден и горд…
Перед сном Алена погружалась в самые депрессивные стихи Лермонтова, которые тот написал в семнадцать лет:
…И я влачу мучительные дни
Без цели, оклеветан, одинок;
…Немного долголетней человек
Цветка; в сравненьи с вечностью их век
Равно ничтожен…
Я предузнал мой жребий, мой конец,
И грусти ранняя на мне печать;
И как я мучусь, знает лишь творец;
Но равнодушный мир не должен знать.
…Отложив книжку, Алена представляла себе, как они со студентом-готом рука об руку идут по улицам. Холодные и гордые, с печатью грусти на челе, понятной лишь поэтам вроде Лермонтова и лорда Байрона. Одинокие в этом равнодушном мире, чей век ничтожен в сравнении с вечностью. И ждала случая, чтобы столкнуться с предметом своего обожания, якобы случайно, лицом к лицу и продемонстрировать на собственном лице мировую скорбь.
Ждать пришлось недолго – они в самом деле чуть не столкнулись, причем совершенно случайно. Алена возвращалась домой вместе с Егором, которого забрала с продленки. Тут Егору вздумалось сыграть в братца Иванушку из сказки: он превратился в козленочка и запрыгал через лужи, да еще выбирал те, что пошире. Сестрица Аленушка безуспешно пыталась его удерживать и время от времени переходила на бег, лавируя между лужами. Разогналась и слишком поздно заметила, что навстречу идет ее кумир с таким же бледным и одетым в черное спутником – наверное, товарищем по мировой скорби. Они шли вдоль железной ограды по кромке самой широкой из луж, что попались в тот день на Аленином пути. Затормозить она никак не успевала и, уворачиваясь от столкновения, совершила через лужу прыжок, которому позавидовал