Заводной механизм эпохи декаDANCа. Николай Александрович Гиливеря
Читать онлайн книгу.
мы только вскользь заговаривали на подобные темы, но становилось как-то неловко и страшно. Наши отношения ограничиваются прогулками, поцелуями, да моими шаловливыми ручками, которые успевают полапать все вкусные места. Даже сейчас, стоит только подумать о её теле, как меня охватывает крепчайшая эрекция. Din-don становится настолько твердым, что, если его не удовлетворить, он просто взорвётся. Ей богу, господа присяжные, я готов поклясться на библии. Иногда он настолько крепко стоит, что становится просто больно. У меня не остаётся иного выбора, как сжать покрепче свой her, и с маниакальной грубостью и жестокостью мастурбировать на фантазию совокупления с Н.
А после становится стыдно. Не знаю почему. Это чувство жалости к самому себе настигает после пика наивысшего наслаждения.
Ещё немного постояв под напором воды, я выхожу, Наскоро вытираюсь. Взгляд матери на секунду кажется осудительным. Фантазия дорисовывает догадку, что она могла слышать странный ритм плеска воды, напоминающий подростковую drohku. Но вот я уже в своей комнате и боле не задаюсь вопросами, ответы на которые мне не интересны.
Моя комната. Разложенный диван. Обои цвета мяты. Деревянные рамы окон. Золотистые занавески в цветок. Люстра в виде штурвала корабля. Большой шкаф многофункционального использования. Кроме двух полок с дверьми есть двухъярусная полка для книг и стол. Завершает список очень неудобный стул. Еще один такой же стоит в противоположном свободном углу.
Достаю тетрадь в клетку. Вроде на девяноста шесть страниц, но по ней не скажешь. Обильное количество листов уже вырвано по разным причинам. В основном я пишу в этой тетрадке всевозможные гадости, а ещё рисую всевозможный высер, чтобы расслабиться. Привести мысли в порядок, так сказать. Найти точку опоры.
Последний сделанный рисунок являет собой помесь раздавленного жука с человеческим (приблизительно женским) лицом и огромными титьками. На уровне раскинутых ног виднеются спиралевидные густые линии – это влагалищные волосы. Подпись на комиксовый лад гласит: «Умоляю, vieby меня своим огромным huem». Это моя одноклассница. Вспоминая её (изуродованное тупостью) лицо и поведение шлюхи – начинаю смеяться в голос. Рисунок, конечно, ужасный, но как я точно уловил суть! Невероятно. Иногда удивляюсь самому себе, как же ты бываешь хорош, парень, хоть и в бессмысленных вещах.
Отсмеявшись, переворачиваю страницу на чистый лист; беру шариковую ручку. Сегодняшний рисунок будет посвящен покурке, либо её последствиям, а может процессу. Скорее преувеличенного, не существующего образа, но отображающего эмоциональное состояние. Это состояние трепетной тайны. Запретный плод всегда желанней того, что можно взять со стола. Нарушение закона – возможность словить эмоциональный кайф вседозволенности.
В середине листа вырисовываю большой пакет с ручками по обе стороны. Он пузоватой формы, ведь в нём теперь по очереди появляются бошки. Хотя сейчас они больше напоминают деформированную форму брокколи. Так, хорошо.
Теперь чуть правее