Большая книга ужасов 2015. Анна Воронова
Читать онлайн книгу.
суется на улицу в такое время. Только собаки терпеливо таскают за собой своих укутанных в темные бесформенные пуховики хозяев.
Этот город любит одиночек.
Он давно рассадил их по клеткам и кормит черствым каменным хлебом. Тут легко страдать, хандрить, тосковать, маяться, болеть, унывать, ворчать, стареть, распадаться – короче, умирать, умирать, умирать…
Счастливые видят совсем другой город, для них светит особое питерское солнце – солнце детей, собак и влюбленных.
А я видела однажды в дождливую ноябрьскую ночь, как по улицам ползла медленная тьма, поднявшаяся из подвалов. Как будто во всех могилах разом качнули черепами все его мертвецы.
Они, кстати, всегда улыбаются.
Ника на ходу промахнула свой шестой этаж, привычно поднялась по черной железной лесенке на огромный чердак. Тут пахло голубями, близким небом, свежим дождем и одновременно – затхлыми клочьями стекловаты, плесенью, старыми досками. Косые балки отбрасывали острые тени, которые перекрещивались в солнечную погоду с золотыми лучами. По бокам светились окна-бойницы, а дальше деревянная лесенка в три ступеньки выводила прямо на крышу.
Она толкнула тяжелую дверь.
Серые, рыжие и серебристые крыши открывались далеко вперед, кое-где торчали верхушки деревьев и узкие провалы улиц. Девочка пробралась по краю и уселась спиной к кирпичной трубе. Ей нравилось иногда заглядывать внутрь черных дыр вентиляций, отмахиваясь от липких запахов кухонь, которые ползли изнутри. Иногда оттуда выплескивались голоса, смех, ругань. В вентиляции жили не люди, а призраки, совсем не похожие на соседей.
Солнце уже начало проваливаться между домами, низкие мягкие лучи позолотили окна. Близкая туча чесала брюхо о растопыренные антенны.
Подкрадывалась дождливая ночь.
Вспомнилась соседка. А ведь и правда, затянулась весна. Разверзлись хляби небесные, как говорится, и хлябают уже месяц подряд. А пора бы им и обратно сверзнуться… лето на носу, а она еще ни разу в футболке не выходила, только в куртке.
Хорошо было смотреть на закат, на крыши, дышать близким дождем.
Ради таких моментов стоило жить.
Ника совсем не любила день. Днем скучно. Днем школа, магазин, кухня, уроки. «Ты уже не маленькая», – вечный припев от мамы. Или, для разнообразия: «Опять ты читаешь всякую ерунду».
День командует коротко и ясно. Вынеси мусор. Ешь быстрей, а то остынет. Почему у тебя книги на полу? Сделай тише. Ты уже три часа сидишь не разгибая спины. Ты сделала уроки?
Не щурься. Не горбись.
Не лезь. Не спорь.
Можно вынести мусор, перемыть все полы, съесть тазик борща, наворачивая его большой поварешкой, – только какая от этого радость? Про уроки вообще молчу.
Не, днем, конечно, тоже бывают минуты… Устроиться, например, на широченном теплом подоконнике, лениво щурясь на улицу. Читать хорошую книжку, с хрустом грызть красное яблоко, брызгая соком, дразнить кота… Но в основном день – это скукотища.
То ли дело ночь.
Все меняется. Собственная