Петрович не раз говорил председателю колхоза о том, что среди гостей Рыжего все больше и больше молодых парней. Поселку не приходилось жаловаться на недостаток молодежи. Трактористы, водители, скотники все были парнями до двадцати пяти лет, соблазненные сложившимся устоем жизни и какими-никакими заработками. Но, оставшись в родной деревне, они не знали, как проводить свободное время.

      Государственные ТВ-программы, которые можно было видеть по телевизору, отличались лживым однообразием. Здание, служившее клубом лет тридцать назад, разрушалось. Вырванные по пьяной драке двери позволили превратить его в общественный туалет для кур и тех, кто не утруждал себя приличиями.

      На ремонт клуба колхоз денег не находил. И дом Рыжего последние годы успешно заменял место культурного досуга: и молодежь воспитывалась под его «чутким руководством».

      Сергей рассказал, что они зашли в его дом (двери его никогда не закрывались) за столом сидели человек шесть местных пьянчужек, которые громко спорили.

      Митька безучастно сидел у окна. Он, как и любой хронический алкоголик, очень быстро пьянел и терял интерес к окружающему. Когда к нему подошли, он мутным взглядом обвел представителей закона и безропотно пошел с ними.

      Опера из области приказали Сереге вести его в отдел, а сами отправились в Митькин дом сделать обыск. Через полчаса они привезли потрепанные окровавленные штаны и нож, якобы закопанные в сене на чердаке.

      Показали эти вещественные доказательства Митьке. Но безучастное выражение его лица не изменилось. Областные милиционеры стали его допрашивать, и он послушно кивал головой. Он готов был, что угодно подтвердить, лишь бы его скорее отпустили к Рыжему, где его ждала выпивка. Многолетний опыт научил его, что если он не употребит вовремя спасительную жидкость, то будет обречен на тяжкие страдания. И предчувствуя их, Митька послушно кивал на вопросы милиционеров, которые были риторическими: «Твои штаны? Нож этот видел?».

      Он безропотно, не читая, подписал протокол. После чего его, крайне изумленного, заперли в комнатенке, служившей камерой предварительного заключения. Он так и не понял за что. Серегу отпустили домой, поблагодарив за добросовестную службу.

      – Что сделаешь, Петрович?? Начальство, ему виднее, оно все равно своего добьется, а спорить, доказывать – неприятностей себе наживешь.

      – Серега, мать твою… Что ты мелешь? Какой из Митьки убийца, да и за что он их убил? – вспылил Петрович.

      –Завтра скажет, за что? Господи, Петрович, чего ты распаляешься, для вас с Надеждой Митька – только обуза. Сколько денег на него переводите….

      – Не тебе это, Серега,