Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1». Антон Семенович Макаренко
Читать онлайн книгу.
Юрке тринадцать копеек. Юрка удивленно засмеялся:
– Вот дурак! А это твои три копейки, зачем отдаешь?
– Не хочу, – сказал Ваня.
– И не надо. А только ты дурак: сейчас же уходить! Садись, я ничего не буду говорить, чисти себе.
Ваня снова присел на скамейку. Юрка помолчал, посвистел:
– Ты беспризорный?
– Нет, я еще не был беспризорным.
– А как же ты?
– Я чистил, а у меня украл один.
– Ящик украл?
– И ящик, и щетки. И десять рублей.
Юрка принялся натирать собственные ботинки.
– В этом городе зевать нельзя. Вот в Тамбове, там другое дело. А здесь обязательно украдут. А только ты напрасно по копейке. Надо по пять копеек. И то ему сколько прибыли будет. Спирка – он шкура. Ох, и шкура! По копейке!
Последний в ряду слева, большой, неповоротливый, скучный, бросил[125]:
– Спирька меня целое лето эксплуатировал, сволочь! Целое лето, так и то по три копейки платил.
– По пять нужно, – сказал[126] Юрка.
Большими стаями пошли клиенты, разговоры прекратились. Ваня не успевал разогнуть спину, одна нога за другой менялись на подставке, гривенники прибавлялись в ящике. Но сейчас Ваня не испытывал прежней трудовой радости, лица клиентов его не интересовали, и он с клиентами не разговаривал. Наконец он так устал, что щетки еле-еле двигались у него в руках, чаще стали вырываться. Возвратился Спирька с папиросой в зубах, увидел группу ожидающих, закричал весело:
– Вот пришел мастер первой категории! Пожалуйте!
Еще с полчаса все пятеро разгружали очередь. У Вани вспотел лоб и стало болеть в груди. Когда последний клиент бросил ему гривенник, Ваня даже не поднял монету, она так и осталась лежать на асфальте. Потом Спирька сказал:
– Давай выручку!
Не считая, Ваня передал ему серебро.
– Ого! Рубль шестьдесят! Здорово! А больше нет?
– Нет.
– А ну, выверни карманы.
Ваня вывернул.
– Значит, тебе шестнадцать копеек. На. Видишь, и заработал.
Юрка, положив руки на колени, обратил глаза к Спирьке. Глаза выражали негодование. Негодование выражали и другие пацаны, но только последний в ряду, неповоротливый и скучный, сказал:
– А все-таки, Спирька, паскудно ты поступаешь[127].
Спирька воинственно направил на него скуластое лицо[128]:
– Что ты сказал? Что ты сказал?
Последний ничего не ответил, но Юрка подтвердил тихо с улыбкой:
– Не слыхал? Правильно сказал! Это называется, знаешь как?
– А как? А как?
– Это называется исплотация! Исплотация! Что ж ты ему по копейке! Так же только буржуи делают, исплотаторы.
Спирька гневно завертелся на асфальте, покалывал взглядами Ваню, но с наибольшим возмущением обращался к последнему в ряду:
– А по скольку ему давать? Он и чистить не умеет. А гуталину сколько изводит? Ты видел? А если тебе, Гармидер, жалко, так и плати ему сам.
В оригинале «отозвался».
В оригинале «настаивал».
Редакторская правка «Паскуда ты, Спирька».
Редакторская правка «обернулся».