Река Зеро. Ирина Булгакова
Читать онлайн книгу.
ко мне. Мне приходится работать с глубинными загрузками, с квинтэссенцией личности. Иными словами – проникаю туда, куда вхож только Мозг. Я не знаю, существуют ли дельцы моего уровня. Если нет – то да.
Я Бог.
В секунду я отрешился от происходящего и переключился на внутреннее зрение. Легко нашел БИЧ Бернардины. Ее система защиты не успела отработать схему «свой-чужой».
Потому что не существовало чужих. В данный момент мы были единым целым. И у нас всё стало общим. Какие могут быть тайны от самой себя? Я мог бы часами ковыряться в архивах, выискивая грязные секреты плохой девочки – копируя, блокируя, удаляя. На подобное у меня не хватало ни времени, ни желания. Да и умельцев для такого рода вмешательств имелось в избытке. Работа оплачивалась соответственно.
И наказывалась тоже.
Я ничего не удалял. Всякого рода вмешательство оставляло шлейф. Чем выше уровень дельца, тем тоньше след. Когда он будет замечен – вопрос времени. Вполне возможно, что никогда.
Или сразу.
Я ничего не удалял. Я превращал реальные воспоминания в сны. Никаких «белых» пятен, никаких шлейфов и следов. Всё оставалось на своих местах. Сколько по времени человек может помнить сон? Чаще всего он забывается на следующий день. А если сон был месяц назад? А год?
Почти реальный, красочный, но… Сон.
И, как следствие, БИЧ впадал в прострацию. Все, привязанные к событию архивы, пропадали из реальности. Другое дело, если часть из них уже уплыли в общий доступ. Я брался за дело, если речь шла еще об одном носителе. Мой максимум – два. Если выяснялось, что архив – достояние общественности – дело безнадежное. Я оставлял себе задаток и посылал заказчика к черту. За обман.
Если знать конкретную дату, которую следовало подкорректировать – для меня работа на две минуты. Я могу отработать клиента, сидя в соседней кабинке на унитазе.
Если речь шла о временном промежутке более полугода – выискивать информацию приходилось по маячкам: большей частью по имени, примерной дате или известному месту.
В последнем случае следовало запастись терпением. Поиск мог затянуться.
Полулежа у кровати Бернардины, я имел все основания полагать, что архив не имел значительного временного разрыва. Максимум – месяц. И мой позывной «Лариосик» всплывет в ее голове. Где бы и когда она его ни услышала. Или увидела – если подумать о досье с присвоенным мне псевдонимом.
…Через два часа, больной от злости, я отключился от стороннего БИЧ.
Поиск по маячку не дал результатов. Более того, в воспоминании о вчерашнем дне отсутствовала искомая фраза. Фрегат тебе в порт, Бернардина, но ты действительно поинтересовалась, часто ли я бываю в тренажерке! Я вошел в раж, и шальной акулой барражировал чужую жизнь день за днем. Более двух месяцев повторяющихся как по шаблону дней.
Я мог бы написать о Бернардине книгу – и, наверное, она имела бы успех, учитывая пикантные подробности.
Или я мог бы превратить всю ее жизнь в сон.
Или…
Самые