В книгах Телу открывался целый мир, непонятный и загадочный: Жуль-Верн был любимым писателем до 10 лет. Потом читался Лев Толстой «Детство и отрочество». Мрачный и подчас непонятный Диккенс, и светлый Иван Тургенев – сам с душой ребенка. Был увлекательный Джек Лондон и Фенимор Купер. В Малом театре был непревзойденный Фонвизин с ироничными сценами о том, как нельзя воспитывать детей – «Недоросль». Из библиотеки бабушки были книги Леонида Андреева и пьесы Генриха Ибсена. И много-много всего, что уже выпало из памяти, но осталось кирпичиком в создании личности того маленького Тела. Как важно было понять и услышать первый шорох чужой неповторимой Мысли.

      Итак, нашему юному Телу повезло, его юность пришлась на время расцвета многонационального искусства в Советском тогда Союзе, и это обстоятельство сделало жизнь Тела действительно счастливой, ибо окончив философский факультет (высшее и среднее образование было тоже бесплатным), став учителем эстетики, наше Тело могло почти каждый вечер быть в театре или в кино. Эти университеты были еще важнее, чем лекции великих профессоров в МГУ. Они заводили пружину творческого горения и учили понимать современность во всех её направлениях.

      Именно культура большого города в историческом отрезке времени в разных проявлениях оказалась заразительной для нашего юного Тела, и в нём вырастала новая личность со своим пониманием и времени и языка. Тело в силу жизненных неурядиц попало в домашнюю тюрьму, и это вынужденное одиночество, подтолкнуло его выражать свои чувства и мысли на бумаге. Появились стихи и рассказы, которые никто тогда не печатал. Но, чтобы не случалось с Телом, в его тогдашней личной жизни, именно высокий накал культуры помог ему преодолеть самые трудные годы неудачного брака.

      Уметь думать и анализировать, было не просто, но именно благодаря этой способности, Тело не утонуло в своём горе, а сумело выскочить на поверхность жизни, как хорошо надутый шар выскакивает из любой глубины, из любого подполья, из самых невероятных испытаний всё такой же подвижный и легкий и готовый к новому полёту…

      Итак, наше Тело было воспитано в большей мере отцом, чем мамой. Она была слишком часто занята ежедневной бытовой жизнью и работой с клиентками, которым она шила уникальные наряды, в которых они гордо выступали на медицинских и прочих симпозиумах. Но мир Тела Матери был ограничен – в нём умещался именно женский мир. Оно порой завоёвывало некоторое пространство,