Радужная пандемия. Альбина Шагапова
Читать онлайн книгу.
Валька, топай, а то на костёр к инквизиторам угодишь.
– Да что ты такое говоришь? – теперь голос матери напоминал шорох хрусткой, уже мёртвой опавшей листвы. – Ты хочешь сделать Лизе липовые документы, а до этого времени прятать её здесь, в глуши? Хочешь, чтобы она так и жила с аномалией?
– Не аномалия, а дар, – теперь дед сердился всерьёз, даже клюкой на мать замахнулся. – И да, собираюсь, так как ни ты, ни твой муженёк не способны её защитить. Так что иди, начинай копить деньги и молиться, чтобы коррупция в среде инквизиции росла и расцветала.
Дед ехидно захихикал, а мама, что-то бормоча себе под нос гордо удалилась со двора.
Если не считать приездов матери, то моё детство в деревне можно было бы назвать счастливым. Парное молоко, кудахтанье кур, запах топящихся бань, свежая клубника в капельках росы, потрескивание дров в печи и дедушка, постоянно о чём-то рассказывающий, что-то объясняющий. И пусть для того, чтобы сходить в туалет, нужно бежать через целый двор, пусть из крана не течёт горячая вода, и всего один магазин, в котором продают лишь гречку, рис да жёсткие ириски, что играть приходится лишь с вырезанными из дерева куклами и камешками, всё равно, деревня казалась мне самым лучшим местом на свете.
– Деда, а ты не умрёшь? – как-то спросила я, выковыривая семечку, из лежащего на коленях подсолнуха. Он казался мне огромным, гигантским, как колесо, пугал своей яркостью, напоминая формой и количеством лепестков гадкую лампу из инквизиции, что висела над ванной. Может, поэтому я его и сорвала, чтобы справиться со своим страхом. Правда, семечки в этом подсолнухе оказались пустые, одна шелуха.
– Все умирают рано или поздно, – ответил дед, глядя на клин журавлей, тающий в розовато- перламутровой выси вечернего неба.
– Тогда и я с тобой, – выскочила из меня моя тайна. Я приняла решение уже давно, подготовила себя к тому, что умру в тот же день, как только похоронят деда. – Кроме тебя, я никому не нужна. Меня поймает инквизиция и будет долго мучать. К чему мне такая жизнь? Лучше умереть с тобой в один день, в нашей деревне.
– Глупая ты, Лизка, – покачал головой дед, мозолистая, натруженная, но такая тёплая ладонь пригладила мои непослушные, торчащие во все стороны, рыжие вихры, коснулась щеки. – А как же прекрасный принц на белоснежном коне? А далёкие страны? А морские путешествия с пиратами и опасные приключения? Неужели ты готова отказаться от всего этого? Нет уж, внученька, живи столько, сколько отмерено Богом. Да и чего это ты меня хоронить удумала? Я пока помирать не собираюсь.
– Но ведь мама сказала, что ты не вечный. И когда ты умрёшь, всё будет очень плохо. Прейдут инквизиторы и убьют меня. Ведь я плохая, я- ведьма, мерзкая тварь.
Я плакала, некрасиво шмыгая носом. Забытый, уже не нужный и неинтересный подсолнух валялся на земле. Ревела открыто, не таясь, зная, что дед не осудит, не станет взывать к благоразумию, не начнёт уверять в том, что я большая девочка, а большим девочкам плакать стыдно, не упрекнёт в том, что у меня всё есть, я одета,