На излёте. Валерий Якут
Читать онлайн книгу.
любил. Сам, правда, ее не ловил, покупая у местных рыбаков или у мальчишек.
Жил он одиноко на краю поселка, ближе к тайге, как раз на пути к Корабельной балке, в маленьком деревянном домике, стоявшем здесь, как говорили местные старики, уже больше ста лет.
По-русски дед говорил очень хорошо, а вот писать толком так и не научился. Как сообщал потом в своих письмах Плужников, оставшиеся и сохраненные им после деда дневники и руководства по боевой системе того стиля,которому тот их обучал, написанные китайскими иероглифами, так и остались для него загадкой.
Дед, насколько помнил Сергей, почти ни с кем не общался в поселке, по крайней мере, из взрослого населения. Зайдет в магазин хлеба-чая купить, да раз в неделю сходит к рыбакам на другой конец поселка за свежей рыбой – вот и все его общение было. Дети же частенько забегали к нему. Он искусно вырезал из дерева фигурки различных животных, птиц, драконов и еще каких-то неведомых существ, делал из подручных средств красивые и надежные поплавки для удочек, так что зачастую происходил натуральный обмен дедовых изделий на рыбу, только что пойманную кем-то из мальчишек.
Потом уже, намного позже, когда после нескольких лет упорных тренировок они с Колькой остались у деда только вдвоем, тот в минуты откровения, которые со старостью находили на него все чаще, много им рассказывал о своей жизни в Китае. Рассказывал о своей родине – горной провинции Сычуань, самой большой в стране и самой населенной, о людях, которые его окружали, о своей семье, полностью погибшей от рук так называемых партизан, действовавших в интересах китайской компартии во главе с Мао, любимой поговоркой которого в то время была – «заколотой свинье кипяток не страшен».
После отхода Чан Кайши со своими сторонниками на Тайвань, всех сотрудничавших со старым режимом и с гоминьданом коммунисты объявляли, как минимум, правыми уклонистами и ссылали на перевоспитание в специальные трудовые лагеря. Деду чудом удалось бежать из одного такого лагеря вблизи советско-китайской границы.
Гражданская война, продолжавшаяся, по сути, не один десяток лет по вине как коммунистов, так и сторонников гоминьдана, ввергла страну в пучину всеобщего хаоса, голода и бесправия. Дед вспоминал, как в конце сороковых в результате обвальной инфляции деньги возили на тележках, а цена на рис поднялась до такой отметки, что, порой, отчаявшиеся люди, ранее и не помышлявшие о воровстве, громили продовольственные лавки и выносили оттуда все, что могли. Не зря с той голодной поры и до недавнего времени в Китае в качестве традиционного приветствия звучал вопрос «Вы уже поели?», унижающий великую китайскую нацию.
Как и большинство китайцев, дед был патриотом и гордился культурой своей древней страны. Почти четыре тысячелетия истории Китая, столько же, сколько насчитывает и ее письменность, принесли ему славу и процветание, а древнекитайская философия, проза, поэзия и живопись достигли необычайного совершенства, вызывая восхищение во всем мире.
Старый китаец был очень образованным