Ахульго. Шапи Казиев
Читать онлайн книгу.
разбойников, – пообещал Граббе.
– Вот только с Шамилем разделаюсь.
Кавалькада миновала Чир-юрт и начала подниматься на невысокий перевал, за которым лежала Темир-Хан-Шура. Туда, на встречу с новым начальником, должны были явиться и горские ханы, которые желали покончить с Шамилем не меньше, чем Граббе.
Ухабистый серпантин дороги утомил генерала, и он задремал, продолжая думать о будущих своих подвигах и следующей за ними славе покорителя Шамиля. Граббе представилось, как он с супругой и детьми входит в императорский театр и садится в собственную ложу. Как занимает соседнюю ложу семейство самого императора Николая I. Как оркестр играет торжественную увертюру, прежде чем занавес откроется и явит изумленной публике сюрприз, приготовленный генералом Граббе.
Шамиль в колодках и на цепи – это будет поважнее взятия Парижа!
Наконец, увертюра заканчивается, и вступает труба, знаменуя великое историческое событие. Вот открывается занавес…И зал приходит в ужас перед устрашающего вида горой, которая, разламывая узкую для нее рампу, надвигается на зрителей.
Граббе очнулся, и видение исчезло. Но труба продолжала звучать. Генерал не мог сообразить, что это за мелодия. Ему казалось, что он уже где-то ее слышал. Откинув занавеску, Граббе выглянул в окно.
Они подъезжали к крепости. Почти рядом с дорогой, на пригорке, сидел музыкант, самозабвенно выводя печальную мелодию на сияющей от яркого солнца трубе. Он был в форме унтер-офицера Апшеронского полка и так увлекся, что не замечал ничего вокруг.
Граббе велел остановиться. Только теперь музыкант увидел кавалькаду, перестал играть и вытянулся по струнке. Точно так же вытянулись и его сослуживцы, державшие в руках военные горны.
Желая окончательно избавиться от преследующего его видения, а заодно размять ноги, Граббе вышел из кареты и направился к музыкантам. К тому же он любил музыку, особенно военную. Увидев генерала, солдаты отдали честь и дружно прокричали:
– Здравия желаем, ваше превосходительство!
Граббе понравилось, как его приветствуют, лишь несколько смущал польский акцент трубача.
– Подходи, – велел ему Граббе.
Трубач, держа руку у козырька и выпятив грудь, отчеканил три шага.
– Апшеронского пехотного полка старший музыкант по вашему приказанию…
– Как звать? – перебил его Граббе.
– Стефан Развадовский, ваше превосходительство.
– Поляк? – спросил Граббе, хотя сомнений и без того уже не оставалось.
– Так точно, ваше превосходительство!
– Почему играешь не по уставу?
– Легкие разминал, ваше превосходительство! Доктора велели.
– И как же именуется их рецепт? – усмехнулся Граббе.
– Полонез. Композитора Огинского.
– А, бунтовщика! – вспомнил Граббе.
– Графа, ваше превосходительство, – уточнил унтер.
Граббе, не сносивший непочтительного отношения, тем более