– Значит, говорите, город опустел? – выслушав новых друзей, Остин призадумался.

      – А ты не заметил? – удивился Левка. – Как ты здесь жил? Хоть раз спускался с этой горы?

      – Конечно. Но то было месяц назад.

      – Да, месяц назад совсем другая обстановка была, – задумчиво обронила Лика. – И мы не знаем, затронул ли туман поселки.

      – Если я с самого Михайловского перевала топал, то затронул! – авторитетно заявил брат. – Тут дело в другом; Остин ни разу не встретился с туманом! Это возможно?

      И в ожидании ответа все уставились на хозяина.

      – Да вообще-то я в поселок только по утрам наведывался, а после вскрика ночной птицы из дома ни ногой! А вчера солнце вдруг на небосклоне задержалось, и птица не прокричала. Тут я понял, в горах кроме меня еще кто-то есть и пошел разведать.

      – Птица? – вяло размазывая по тарелке остывшую кашу, Лика скривилась. – Какая еще птица? Что за ересь?

      – Ересь, не ересь, но есть такая птица. Слышать, слышал, а вот видеть не доводилось. Как прокричит она, так домой спешить надо.

      – И что же она кричит? – ухмыльнулся Левка.

      – А словно имя женское, – не замечая издевки, продолжил Остин. – Ак-се-на! Ак-се-на! – изобразил он.

      – Я слышала! – приложив руки к груди, ахнула Ирина. – Когда за полотенцем из душа выскочила! Еще подумала; странно, будто человек кричит. Да, да, именно так; Ак-се-на!

      – О-о-о, – разочаровано протянула Лика. – Я как раз под душем стояла и ничего не слыхала.

      – Фух, – закатил глаза Левка. – Запутался уже.

      – Честно признаюсь, я тоже, – поддержал его Глеб. – Непонятные птицы, солнце задержалось…

      – Так, друг ситцевый, мы тебе все начистоту выложили и про туман и про покойников, теперь твоя очередь исповедоваться, – и, подперев кулаком щеку, Левка приготовившись слушать.