Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех. Джон Клеланд
Читать онлайн книгу.
так замечательно подходящих друг к другу.
Молодой красавец, однако, не помышляя прохлаждаться, взмахнул, словно примериваясь, пару раз своим мечом и набросился на мадам. Теперь мне была видна только его спина; лишь по движениям могла я догадаться, что его затянуло в ту пучину, миновать которую было просто невозможно. Кровать ходила ходуном, занавески так шуршали и трещали, что до меня едва доносились вздохи и причитания, стоны и тяжкое дыхание, сопровождавшие действо от начала до конца. И звуки и зрелище потрясли меня до глубины души; казалось, в каждой жилке моей бьется жидкое пламя, и ощущение это становилось таким всесжигающим, что у меня даже дыхание перехватило.
Стоит ли удивляться, что при той подготовке и направлении в мыслях, кои я получила от девушек, и объяснений Фоби – подробных и старательных, – увиденное нанесло последний, смертельный удар моему природному целомудрию.
Пока парочка в спальне пребывала в пылу любви, я рукой, направляемой единственно естеством, проникла под юбки и горящими пальцами ухватила (чем еще больше распалила) это средоточие всех моих чувств; сердце мое билось с такой силою, будто рвалось из груди, мне даже дышать сделалось больно. Я сжимала ноги, бедрами сдавливала и сжимала края моей девственной щели и, механически следуя, насколько умела, урокам Фоби в действиях руками, довела себя до предела экстаза, до потока умиротворения, в котором весь пыл естества, использованный с избытком наслаждения, растворился и угас.
Когда чувства мои достаточно остыли, я смогла снова смотреть на любовную сцену в исполнении счастливой парочки.
Едва молодой человек успел встать, как пожилая леди вскочила с прямо-таки молодой прытью, приданной ей, без сомнения, недавними возлияниями, усадила его и принялась, в свою очередь, целовать его, потрепывать и пощипывать ему щеки, играть с его волосами. Он все это принимал равнодушно и с прохладцей, что показало мне, насколько он успел измениться с тех пор, как только-только ринулся в атаку на брешь.
Благочестивая же моя домоправительница, не видя греха в том, чтобы попросить добавки, отперла небольшой погребец с горячительными напитками, стоявший у кровати, и уговорила молодца выпить – добрый глоточек! – за ее здоровье, после чего (и недолгих любовных переговоров) уселась на то же самое место с краю кровати. Гренадер встал рядом, а она с величайшим бесстыдством, какое только вообразить можно, расстегнула ему штаны и, убрав рубашку, извлекла его плоть, такую съежившуюся и уменьшившуюся, что меня не могла не поразить разница между тем, что было, и тем, что уныло опало, едва шевеля головкой. Однако многоопытная матрона, растирая руками, привела механизм в рабочее состояние, и я вновь увидела его вскинувшимся до былых размеров.
Теперь, любуясь, я могла получше изучить этот важнейший мужской орган: пылавшую красным головку, белизну ствола и обрамивший его основание кустарник вьющихся волос, округлый мешочек, свисавший оттуда, – все это снова обострило мое внимание и снова раздуло улегшееся