– Здравствуйте, барышня! Ох, похудели-то как, господи прости! Совсем вас в ваших Неаполях не кормят?.. Мария!.. Мари-ия! Барышня приехала!

      Радушные объятия пожилой, дородной горничной Роберты пахли детством: корицей и розовым маслом. Объятия Тину едва не задушили, она, смеясь, отстранилась.

      – Я тоже рада тебя видеть, Роберта.

      – Бегу! – на зов горничной спешила из дома кухарка Мария, на ходу отряхивая руки от муки. Приезд «барышни» в дремотной, размеренной жизни «Шиповника» считался выдающимся событием.

      – Здравствуй, дорогая.

      Отчим привычно взял Тину за руки, привычно-сдержанно коснулся сухими губами ее щеки. Чуть отступил, разглядывая падчерицу.

      – Чудесно выглядишь! Как добралась?

      Сам мистер Кларк с годами не менялся, оставаясь безупречным джентльменом: подтянутым, импозантным, в благородных сединах и тонких очках.

      – Хорошо. Спасибо, Эндрю. – Роль пай-девочки Тина освоила еще при жизни матери. Она оправила платье – подчеркнуто скромное, такая простота стоила отчиму немалых денег. – Правда, устала немного. Жарко.

      – О, да! Жара сегодня небывалая, даже для здешних мест… Ну, ничего. Отдохнешь, искупаешься. К вечеру будешь как новенькая.

      Эндрю – Тина привыкла называть его так – улыбнулся падчерице. Тот, кто мог бы сейчас фотографировать его для постера «отец года», сердечностью улыбки остался бы доволен.

      – Ники, – окликнул отчим. – Будь любезен, проводи барышню в гостевой домик.

      Тина узнала «Ники», появившегося откуда-то из глубины сада, только по татуировке – приготовившейся к прыжку пантере. И закашлялась, подавив изумленный возглас.

      Аккуратно подстриженный, одетый в легкие брюки и рубашку-поло парень напоминал позавчерашнего байкера чуть менее, чем никак.

      Ник тоже не выдал, что они знакомы. Невозмутимо взялся за ручку Тининого чемодана.

      – Конечно. Идемте, сеньорита.

      – Ну, привет… Ники, – через несколько шагов, сквозь зубы процедила Тина. – А здесь ты как оказался? Тоже живешь?

      – Не поверишь, – ухмыльнулся он.

      Едва удалившись от Эндрю и прочих обитателей «Шиповника» на безопасное расстояние, Ник стал прежним – расслабленно-нахальным. Ни его дурацкие брюки, ни наглаженная рубашка сейчас никого бы не обманули.

      – И давно?

      – С детства. Мать у Кларка кухаркой работает. Да ты меня сто раз видела, когда приезжала – только не помнишь, походу. Я ведь тебя тоже не узнал.

      Ники… Что-то такое действительно вспомнилось.