К несчастью для Бобби, мамин девиз ему снова пришлось выслушать на следующей неделе, когда он приплелся домой, проиграв конкурс на лучший пузырь – второй год подряд. Столько тренировался – аж челюсти сводило, и все равно оказался только шестым. В их семье все что-нибудь выигрывают, кроме него.

      Мальчик, который кричал «Волки!»

      Док пришел домой обедать, Дороти ждала в кухне, чтобы услышать его мнение о шляпке, только что купленной для поездки в Мемфис. Он долго разглядывал новинку на голове жены, потом сказал:

      – Даже не знаю, Дороти. Видал я шляпы и похуже.

      – Спасибо тебе большое, – сказала она.

      Мама Смит вмешалась:

      – А мне нравится. – И неодобрительно глянула на сына.

      – Правда? – с надеждой спросила Дороти.

      – Да, да, очень стильно. Не слушай его. Он ничего не понимает в шляпках.

      Док с готовностью согласился:

      – Ваша правда. Меня не слушайте. По мне, так все шляпы одинаковые.

      – Ну вот, – сказала Дороти. – И зачем я мучаюсь, если тебе без разницы. Могла бы просто горшок на голову нацепить.

      Когда она вышла, Мама Смит сказала:

      – Ну молодец.

      Док пожал плечами:

      – Это не шляпа, а блин с фруктами и мертвой птицей сверху.

      Беатрис Вудс, сидевшая за столом, засмеялась. Док нагнулся и шепнул ей:

      – Считай, тебе повезло, что ты не видишь. Непонятно, что с этой шляпой делать – то ли на завтрак сжевать, то ли подстрелить.

      После того как Док снова ушел в аптеку, они сидели и говорили о предстоящем путешествии. Дороти вздохнула:

      – Мне бы сбросить фунтов десять, тогда уж ехать.

      Мама Смит сказала:

      – А мне бы снова стать восемнадцатилетней, но чтоб мозги остались такие, как сейчас.

      Дороти спросила:

      – Что бы ты сделала по-другому?

      – Ничего. Вышла бы, конечно, за того же человека и родила ребенка, но только подождала бы чуток.