КРЫМСКАЯ ПРАКТИКА. Мистическая повесть. Людмила Лапина
Читать онлайн книгу.
Петровича разъяснений его удивительного заявления. Профессор спокойно допил компот и продолжил свою мысль:
– Верю, потому что изучал древние культуры, с почтением относившиеся к загробному существованию. Взять хотя бы древнеегипетскую книгу мертвых, или Аид он же Гадес эллинов, в котором нашлось место и Тартару для грешников и Елисейским полями для заслуживших блаженство своей земной жизнью.
– А вы ещё, может быть, в бога верите? – пролепетала внезапно смутившаяся Леночка.
– В богов, особенно древних, – с тонкой улыбкой ответил профессор. – Давным-давно практиковались очень интересные религиозные культы, и христианство лишь одно из многих, манихейство и митраизм были более распространенными и сильными учениями.
Профессор обвел глазами потрясенные лица своих студентов, только в карих глазах Карины он заметил понимание – хотя бы названия некоторых религиозных учений ей знакомы.
– Мировые религии вы будете изучать на втором курсе, – сказал он. Окружающие потрясенно внимали ему и молчали. Андрей Петрович с мягкой улыбкой взглянул на своих подопечных. Баба Надя и дед Павло на своей скамейке украдкой взялись за руки. Карина сидела мрачная – она не любила обнаруживать свою некомпетентность в каком-нибудь ученом вопросе, хотя понимала, что ей это еще простительно, ведь она пока только учится. По навесу над обеденным столом застучали крупные капли дождя. Профессор поглядел в мрачное небо. На горизонте полыхали белые зарницы. Гроза на юге – страшное дело, что в горах, что в степи. Конечно, в раскопе сейчас делать нечего.
– Расскажите нам что-нибудь интересное, дорогой Андрей Петрович, – умильно попросила Леночка. Довольные затянувшимся перерывом, студенты обратились в слух, а пожилые супруги обнялись.
– Давайте разберем какое-нибудь стихотворение, подходящее нашему случаю, про юг и историю. Кто почитает? – и профессор вопрошающе взглянул на притихших студентов. – Вы же ленинградцы, мои дорогие, – значительно добавил он.
Студенты молчали. Гена стиснул голову большими ладонями. В памяти всплыло: «… под голубыми небесам великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит…» Гена мысленно застонал. Неужели он ничего сейчас не вспомнит, и серьезная умная Карина будет смеяться над ним вместе с легкомысленной Леночкой. Стихи вспоминались только Пушкина и только про зиму. Пушкин, мороз… А что является противоположностью морозу и холоду? Огонь! Конечно, огонь! Гена солидно откашлялся.
– Можно мне, Андрей Петрович?
– Слушаем тебя, Геннадий, – подбодрил его профессор. Молодой человек встал, прикрыл глаза, минуту помолчал и произнес:
Плещут воды Флегетона,
Своды Тартара дрожат
Кони бледного Плутона
Прямо к нимфам Пелиона
Из аида бога мчат.
– Спасибо, Геннадий, пока достаточно, садись, – сказал профессор, посмотрел, как