Узел судеб. Полусказка. Илья Тамигин
Читать онлайн книгу.
к сближению она не предпринимала, потому, что не знала, как это сделать. Застенчивая, худенькая, с едва начавшей округляться фигуркой, бедняжка маялась комплексами неполноценности.
Во-первых, из-за фамилии: Мыш. Да, да! Даже без мягкого знака! С детского сада её задразнивали до слёз.
Во-вторых, из-за очков, которые пришлось надеть уже в пятом классе. Привыкшие уже было к смешной фамилии одноклассники воодушевились и принялись изощряться в остроумии: обзывали и «четырёхглазой мышой», и «коброй очкастой», и даже, почему-то, «котом учёным».
В-третьих, из-за прыщей, упорно возникавших на лице с четырнадцати лет. Немного, штук пять – шесть, но постоянно! Личико, очень миловидное, между прочим, они отнюдь не украшали. И ничего не помогало! Ни салициловый спирт, ни отвары трав, ни специальное жидкое мыло с экстрактом не то фенхеля, не то фейхоа, купленное в салоне «Чародейка». Мать даже возила её в Москву, в платную поликлинику к лучшему профессору-косметологу, но тот, внимательно изучив все анализы, только руками развёл:
– Всё в норме! Никакого нарушения обмена веществ! А ты не переживай, девочка: повзрослеешь, выйдешь замуж – всё и пройдёт.
С тем и уехали. Кира всю дорогу проплакала: как с такой физиономией выйти замуж? Кто на неё, такую страхолюдину, польстится? Мать утешала, как могла, и, тайком, жалела зазря потраченную пятёрку.
Зато Кира замечательно играла на пианино и аккордеоне! И пела так, что все заслушивались. Голос у неё был низкий, контральто, и особенно ей удавались старинные романсы. На школьных вечерах она, к восторгу публики, исполняла песни Эдит Пиаф, Эллы Фитцджеральд и Донны Саммер, заучивая их на слух с пластинок, ибо тексты было не достать. Кстати, ни французского, ни английского языков Кира не знала, так как учила немецкий. Когда её спрашивали, как она это делает, смеялась и отвечала:
– Как попугай! Запоминаю – и всё!
Феноменальная способность к подражанию помогала девушке копировать также Эдиту Пьехху, Майю Кристаллинскую и Софию Роттару. В её исполнении и песни советских композиторов из кинофильмов, и цыганские песни, и даже арии из опер звучали просто чарующе!
Она носила длинную, до подколенок, каштановую косу толщиной в папину руку, которую очень хотелось обрезать (косу, а не руку, конечно), чтобы сделать модную причёску «Сэссун». Но, каждый раз, когда поднимался этот вопрос, мама, заламывая руки и закатывая глаза, трагически заявляла: только через мой труп! Живое воображение Киры рисовало жуткую картину лежащей в гробу мамы и тем пугало девушку до икоты. Приходилось покоряться и продолжать щеголять анахронизмом.
В апреле классная руководительница, географичка и астрономичка Анна Григорьевна, проводя классный час, спросила:
– Вот, ты, Кира, куда будешь поступать?
– В консерваторию… или в Гнесинку.
– Очень хорошо! Будем включать радио и слушать